222 метра смертельной опасности под боком у Архангельска
Мария Карачёва
Пирсы буквально в трех километрах от центра Архангельска, на Левом берегу Северной Двины. До железнодорожного моста — рукой подать. Вокруг тишина и благодать: поля, речушки, лес рядом. И панорама города с кафедральным собором — прямо напротив, как на картинке.
Но сам поселок в полном упадке. Какой-то гибельный дух повис в атмосфере. На каждом шагу – проблема, и никто их не решает. Молодежь, естественно, уехать старается. Но старожилов, у которых ни средств, ни здоровья, чтобы уехать, тоже немало.
Из города в поселок можно добраться несколькими способами: пешком, через речку Волохница, по разваливающемуся мосту; на автобусе, по разбитой дороге. Кстати, автобус, который заезжает на Пирсы, ходит лишь два раза утром и вечером. Междугородние высаживают пассажиров на Северодвинской трассе. Как вариант еще личный транспорт, но далеко не у всех на Пирсах он есть.
Мост официально закрыт в 2015
Мост через Волохницу, который официально закрыт с 2015 года, условно делится на три части: от берега до маленького полузатопленного островка, непосредственно по островку, и от островка до противоположного берега. Всего — 222 метра. Для большинства жителей мост — единственный способ попасть в цивилизованный мир.
В самом начале мост – это перекошенные бетонные плиты, которые затапливает во время прилива и нагонной волны. За плитами начинается деревянная часть. Перил практически не существует. Зато огромные дыры почти на всем протяжении. Одно неверное движение, и больничный, минимум на месяц, обеспечен. А в дождливую погоду или зимой просто страшно. Очень скользко и темно. Освещения-то нет.
Еле доходим. Мы все расстроены из-за этого моста, — жалуется одна жительница посёлка.
Зимой вообще не пройти. Скользко очень. Кто по перилам переходит, кто как может… — Наталья Топорова.
По мосту ежедневно ходят и дети, и взрослые, всякий раз рискуя здоровьем и жизнью. Но выбора-то нет. Уже несколько лет жители добиваются ремонта. В 2016 году даже пообещали выделить средства на проектирование и постройку нового. В 2018-м тоже обещали. Сегодня обещают опять.
Убыточную баню отстояли. Пока
Плохое транспортное сообщение и аварийный мост – это не все проблемы поселка Пирсы. Инфраструктура утрачена. Нет ни скорой, ни аптечного пункта, ни банкомата. За каждой мелочью приходится отправляться в Архангельск.
Я приехала сюда в 1983 году. Это был чистый поселок. Самый настоящий маленький мир в мире. Было всё: начиная от библиотеки и заканчивая столовой. Легко было растить детей, потому что рядом ясли, детский сад, травмпункт, где работали детский врач, терапевт, имелся свой процедурный кабинет. Никуда нам ехать не надо было. Жилось комфортно. Сейчас ничего этого нет. Остались магазин, баня и почта. Да колония еще есть”, — сокрушается Серафима Сыркова.
На Пирсах, где проживает много пенсионеров, вода только из колонки. Баню буквально месяц назад хотели закрыть. Ей требуется капитальный ремонт: укрепление конструкции, замена оборудования. Но по требованию жителей закрытие отложили. Люди готовы потерпеть несколько месяцев ремонта, лишь бы не закрывали, ведь им просто больше негде мыться.
Говорят, сейчас власти ищут средства на капитальный ремонт. Но при этом заявляют, что оптимизация неизбежна, так как предприятие, как и многие муниципальные бани Архангельска, считается убыточным.
В наполовину сгоревшем доме живут люди. Пожар был пять лет назад, управляющая компания не ремонтировала. Так и не дождавшись заботы УК, народ как-то подлатал обиталище своими силами. Работы нет, кроме как в колонии да на Межрегионтрубопроводстрое. Детям заняться нечем. Постоянно отключают то воду, то свет.
Как в древние века живём — вздыхают местные.
Есть помойная яма, но она не вывозится вообще
Несмотря на множественные проблемы жители Пирсов любят свой поселок. Часто выходят на субботники, ведь проблема мусора, как и по всей области, актуальна и здесь.
На каждом углу мусор. Есть помойная яма, но она не вывозится вообще. Неделю назад мы своими руками вычистили её, но сейчас люди опять накидали, потому что контейнеров не хватает. У всех стиральные машинки, и всё это течёт в туалет, а выгребные ямы вывозятся только по заявлению”, — рассказывает Серафима Сыркова.
Пирсы довольно большой поселок, разделенный небольшими речками. На окраине, которую местные называют «Шанхай», много дачных домиков. И рядом с аккуратными жилыми, разрушающиеся остовы заброшенных и сгоревших.
Контейнеров у нас нет, — говорит жительница «Шанхая» Нина Исаченко, — если только на Пирсы по мосту нести. И многие выбрасывают прямо так — в яму. Из ямы раза два в месяц трактором мусор сгребают. Зимой очень темно. Раньше фонари были, а теперь спасаемся лампочками около домов и фонариками.
Здесь, как в фантастическом фильме, когда герои, не желая того, оказываются в худшем варианте своего прошлого. Куда-то ведет заросшая травой и хламом железнодорожная линия. Выцветшие, полуоборванные советские лозунги до сих пор опоясывают дома: «Наш труд тебе — Родина!», «…внешняя политика Советского Союза». На флагштоке реет треть кумачового стяга с серпом и молотом. Того и гляди выбежит из-за поворота «черный воронок».
