Архангельские чиновники нашли свою «Смерть»
Установленная на проспекте Ленинградский фигура «Смерть с косой» нашлась. После реставрации повреждённого орудия жатвы она вернётся на своё место. А, возможно, станет переходящим символом муниципального креатива, сообщила Ирина Буйновская.
Вернувшаяся вчера из Нарьян-Мара руководитель пресс-службы администрации Архангельска Ирина Буйновская изложила «Северным новостям» по телефону точку зрения муниципалитета на «игры со смертью», которые всколыхнули общественность в минувшие выходные.
Фигуру вырезали из ели
— Малая архитектурная форма весит 170 килограммов, рост её два метра 60 сантиметров. Высокая девушка. Делали её из цельного, крупного, куска дерева умельцы из Уймы. Когда-то это была ель.
Инициатива создания такой малой архитектурной формы исходила от муниципалитета. А приобретала и ставила себе на баланс администрация округа Майская горка, потому что и устанавливали её в этом округе. Бюджету она обошлась в 94 тысячи рублей, с установкой под ключ.
Она была смонтирована в ночь с пятницы на субботу, но не простояла и суток. В субботу исчезла. Вечером её уже не было. Первая мысль — писать заявление в полицию. Сегодня, кстати, полиция обрывала телефоны администраций города и округа, будет ли заявление о пропаже.
Затем события разворачивались таким образом: на электронную почту округа Майская горка поступило письмо с указанием, где её можно найти. Поехали и обнаружили в траве. Вот такая детективная история.
Она в нормальном состоянии, повреждена только немного коса. Но всё подлежит восстановлению. За день-два мастера, которые её делали, подреставрируют, и она вернётся. Её установят на том же месте, со знаком ограничения движения, потому что там часто происходят аварии. А сейчас тем более, когда после двухлетней реконструкции сдали проспект Ленинградский. Водители разгоняются, радуясь хорошей дороге, «топят» на газ и… ДТП.
Она станет возникать в разных опасных местах
Конечно, в соцсетях её установку очень активно обсуждали. Но если человек попытается разобраться, то обнаружит мнения совершенно полярные. Критикуют. Но у нас всё подряд критикуют. Есть и положительные отзывы. Я не защищаю такой способ привлечения внимания к проблеме, но ведь они, положительные отзывы, есть.
А сейчас возникла ещё одна идея, что скульптура может сделаться «передвижной девушкой». И станет появляться в местах, где водителям нужно обратить внимание на ограничение скорости.
Я выступаю и как человек, и как начальник пресс-службы. Спорный объект. Но я думаю, со временем люди определят, нужен ли он. Пусть фигура постоит. А ситуация как-то разрешится.
Знак и камеру поставить выгоднее
Такое вот мнение руководителя пресс-службы. И права Ирина Буйновская, в море критики встречаются и островки одобрения. Не думаю, что все эти острова заселены чиновниками и командой авторов-исполнителей. И среди горожан сторонников подобного подхода к наглядной агитации за соблюдение скоростного режима достаточно. А что же обозначает фигура Смерти на самом деле? Откуда вообще взялась идея её изваять и поставить?
Инициатива пришла из недр городской администрации. Наверно, у неё есть конкретный автор. Он высказал, и окружение поддержало. И главе города, опять же понравилось. Наверняка сказал — делайте, здорово. А почему здорово? С чего такая уверенность, что можно потратить на «оригинальный» дорожный знак 94 тысячи бюджетных рублей, без хотя бы минимального анализа последствий принимаемого решения?
Чего хотели добиться? Цитирую: «Предупреждать автомобилистов о необходимости соблюдения скоростного режима». Не лучше бы тогда поставить обычный дорожный знак и знак, что действует камера видеофиксации нарушений. Это обошлось бы тысяч в пять. Ну, и камеру поставить. Её окупаемость составляет от 4 до 6 месяцев. А дальше бюджет будет только пополняться. То есть, мало того, что цель достигнута, так ещё на этом можно и заработать. Но нет. Нам нужна смерть с косой за сто тысяч. Деньги… выбросили в пропасть.
Так и бегает туда-сюда
Теперь о предупреждении. Или напоминании. Memento mori. Помни о смерти. Пришло к нам от древних римлян. Во время триумфального шествия полководца за спиной ставили раба, который время от времени эту фразу произносил. Мол, ты хоть и триумфатор, но не возносись, ибо смертен, как и все. Про соблюдение скоростного режима тут ни полслова, но при достаточно буйном воображении, притянуть можно.
Только, если тут римские корни, то при чём тут смерть с косой? С самых архаичных времён и вплоть до XI века человечество к смерти относилось нормально. Слова «мы все умрём» паники не вызвали. Страх появился только когда в христианском обществе вызрела идея Страшного суда. Тогда и кладбища стали выносить за городскую черту.
Из бесплотного понятия смерть превращается в зримый образ. Но чтобы не возвращаться к древним богам Танатосу, Анубису, Кали, Маре или Хель, её превратили в живой скелет, одетый в чёрный балахон с косой или граблями в руке. Хотя изначально, в Библии смерть — это ангел, посланный Богом и наделённый большой силой и могуществом. В христианских легендах ангел числится падшим, однако не подчинившемся Сатане. Живёт Смерть между Адом и Раем и бегает по указаниям, то туда, то сюда.
Философам навевает другие мысли
Свой нынешний вид, представленный, кстати, в малой архитектурной форме архангельской администрации, Смерть приобрела в эпоху позднего средневековья и Возрождения. Но не всегда она — скелет, иногда она — тощая старуха, иногда прекрасная девушка. Она косит и загребает человеческие жизни. Одной верёвкой связывая бедняка и богача, короля и нищего, юношу и старика, мужчин и женщин, костлявая заставляет их плясать вечную пляску под свою дудку.
В отличии от чиновничьей идеи предупреждения о недопустимости превышения скорости, церковь, художники, композиторы, поэты и философы вкладывали в изображение Смерти совсем другие мысли. О ничтожестве жизни, когда человек не просто смертен, а внезапно смертен. О равенстве всех перед лицом её, потому что внезапно сражает она императора и папу римского, и последнего из простолюдинов. О неумолимости, когда равно бесстрастно уносит она новорождённого младенца и столетнего старца.
Изображали, когда становилась привычной
В XX веке тема смерти становится табуированной. С одной стороны. Человечество, за короткие промежутки времени уничтожившее миллионы себе подобных, старалось забыть, как кошмарный сон, горы тел, наваленных за период мировых войн, революций и построения лучших социальных строев.
С другой, в конце прошлого столетия наступает возрождение макабра*. Со сцены, с экранов, с плакатов к нам пришли «готы», Элис Купер и прочий хеллоуин. И продолжает активно внедряться в нашу российскую, славянскую, православно-мусульманскую культуру. Даже в Баку, в центре города, мы внезапно споткнулись взглядом о мрачную серую фигуру у входа в… цветочный магазин. Тоже символ.
Что интересно, особой популярностью изображения Смерти пользовались в те времена, когда она становилась людям близкой и привычной. Например, в XIV веке во времена чумы, «Черной смерти», выкосившей три четверти Европы. Или в галантных XVI-XVII веках, когда религиозные войны развешивали на деревьях тысячи инаковерующих. Вот тогда безделушки в виде черепов, скелетов, гробиков служили напоминанием о бренности человеческой жизни и неизбежности смерти.
Да и в нацистской символике, ой как много было атрибутики со смертью связанной.
Хохма вышла неудачной
Надо сказать, что привыкая к виду смерти, люди начинали над ней слегка подшучивать. Юмор, правда, был горьким. Смерть изображали ловким шулером, который наверняка обыграет любого, даже самого пройдошистого партнёра. С ней лучше не играть.
Так что, если идея была сделать что-то в духе нашего современного провинциального КВНа, типа, поржать, то хохма вышла неудачной. Потому что не приняли в расчёт, к примеру, маленьких детей. Кто может поручиться за детскую неокрепшую психику? Как они среагируют на это чудище, и кто потом будет оплачивать сеансы психолога?
Да и атмосфера вокруг мусорной реформы и битвы за Шиес, инцидент, связанный со взрывом в Нёноксе, к шуточкам с участием курносой, со стороны власти, не располагают.
В Средневековье Смерть иногда представляли крылатым существом. У праведника она вдыхала душу через уста, а у грешника выдирала сквозь левое подреберье. Некоторые уверяли, что Смерть прекрасна несказанно, подобно желанной невесте. Своё же виденье архангельские чиновники нам тоже представили. На проспекте Ленинградский.
*Макабр — от фр. Danse macabre (пляска смерти) — аллегория, представляющая собой бренность человеческого бытия: персонифицированная смерть ведёт к могиле пляшущих представителей всех слоёв общества.
