Карпогоры. Зефирные крыши и вынужденный альпинизм
В пинежских Карпогорах бывала не раз, но именно бывала. Как бывают на некой перевалочной базе. Заселяются, ночуют, и дальше в путь. То в Верколу, то в Суру. Так и пробегали мимо меня Карпогоры в формате автобусного окна. И, вдруг, оказия, в Карпогоры на конференцию. И там – целый день.
На конференцию, конечно, забежала. Уж очень тема поразила: «Продвижение имени Федора Абрамова: традиции и инновации». Всегда казалось, что уж Абрамов-то в продвижении не нуждается. Послушала доклад профессора Тамары Гудимы «Федор Абрамов об энергии человеческого духа». С чем-то согласилась, с чем-то нет, да и ушла смотреть город в компании московских ученых и специалистов по памятникам из Архангельска.
Кони ускакали, полотенца сгнили
Наконец-то разглядела, как следует ту самую улицу деревянных коней, по которой Федор Абрамов любил хаживать, когда учился в здешней школе. Это про нее он написал: «Идешь по подоконью узкой травянистой тропинкой, в которую из-за малолюдья превратилась деревенская дорога, и семь деревянных коней смотрят на тебя с поднебесья».
Только мы шли по узкой снежной стежке в высоченных сугробах, февральской стужей, замораживающей насмерть всю фототехнику. Коней давно не семь. Крыши перекрыли, и охлопни, на коих те кони и вырезаны были, обратно поставить нет никакой технической возможности. Но ведь, нет не только коней. Разрушились и осыпались резные «полотенца», что свисали при Абрамове из-под крыш. Вообще деревянное кружево в большинстве своем утрачено.
Подумалось, что продвижение имени надо начинать как раз с возрождения тех мест, что у Федора Александровича описаны. А то кинемся литературный туризм ладить, заманим читающую интеллигенцию в эпицентр абрамовского вдохновения, и приведем к распадающейся красоте.
Вынужденный альпинизм забавляет
Несмотря на эту печать разрушения, не могу сказать, что зимние Карпогоры мне не понравились. Снег превратил их в настоящую переливающуюся чистотой сказку. А мороз подарил дорогам идеальное покрытие. Отдельные ракурсы просто волшебны. Сугробы выше заборов. Совершенно зефирные крыши с наплывами на пряничных избушках. И то здесь, то там золотятся поленницы. Устроены… каждая на свой лад. Красота!
Во дворе детского сада сразу у крыльца начинается горка. Она занимает весь участок. Снег, видимо, просто некуда девать, и его кидают все выше и выше. Малышня довольна, без устали, раз за разом покоряют вершину и кубарем вниз. Вынужденный альпинизм их забавляет.
А через дорогу, в уже другом сугробе роятся упитанные воробьи. Какое-то дерево с ягодами по самую крону увязло в снегу, и птицам даже лететь никуда не надо. Сидят удобно, как в столовой и стаскивают еду с лежащих на ледяной корке веток.
Недалеко от этой пасторали желтый домик, буквально окунувшийся в технический прогресс. По периметру он весь обставлен солнечными батареями. Не ждет хозяин милости ни от природы, ни от коммунальщиков, сам обеспечивает себя энергией. Уж точно, удивительное тут всегда рядом, только оглянись.
С тех пор и зовут его — матюгов дом
Рассказы нашего экскурсовода, владельца частного музея, Виктора Мерзлого тоже скучать не дают:
— Тут вот церковь стояла. Разобрали после революции. Печей из того кирпича да труб понаделали. А вон тот дом…. Надо было строить, да некому. Так власть дала указание на собраниях и сходах разных слушать да ловить тех, кто матом ругается. Арестовывают сразу на 15 суток и отправляют дом этот строить. С тех пор и зовут его — матюгов дом.
Или на другую тему:
— В центре у нас все больше пятистенки, да шестистенки, а на окраине маленькие четырёхстенки. Я вам расскажу, почему так. Дочь в семье засиживается в девках, а сын женится. И начинает она козни строить. Ей строят четырёхстенку на окраине и выселяют из родительского дома. А надел земли ей не положен. Вот и живи, как знаешь.
Или уж совсем из фантастики:
— Вот это – белый дом. Потому что в белый был покрашен… И вот до сих мест доходила большая вода. Кости китов здесь находили экспедиции. А неподалеку, где суша была, кости мамонтов. И мамонты наши были значительно моложе тех, которых в Сибири нашли. У меня в музее кости хранятся.
«С пути не сходите! В бездну попадете!»
Рассказал нам Виктор Мерзлый и историю столетней давности. Во времена интервенции англичане, чуть ли не впервые, применили в этих местах химическое оружие. Начинены им были и артиллеристские снаряды, и бомбы, которые сбрасывались с самолетов. Разные источники называют разное количество боеприпасов. Но использованы были не все. И, по преданию, остатки были скинуты в некое местное озеро Бездонник.
Озеро то, к слову, всегда считалось странным. Даже для монахов, подвизающихся в тех краях, предупреждение было писано: «С пути не сходите! В бездну попадете!»
Люди воду из того озера целый век уж точно не берут. А, значит, стоит провести исследования озера, чтобы, либо найти там что-то невероятное, либо развеять сомнения, хотя бы по поводу столетних снарядов, либо оценить масштаб экологической угрозы.
А банки с тех пор так и ходят по рукам
К дому-музею Мерзлых идем по широкой вычищенной дороге. Виктор Васильевич величает свою улицу местной Рублевкой. Рублевка не рублевка, а картинка-загляденье! К каждому хозяйству тропа – как скатерть праздничная – бела и глажена. Сугробы не как по всему городу, куда повело, там и осело, а ровненькие, не расползшиеся. Мусорные контейнеры в таком состоянии, словно моют их постоянно. И ни соринки вокруг. Благодать эту никто жителям этой улицы не устроил. Сами за всем следят, чтобы в чистоте жить.
Такой же порядок и в доме-музее. У всякой вещицы свое место. И столько там всякой всячины, растеряешься. На полках и стенах старинные одежды, бранные полотенца, ткацкие станки, горшки, утюги, лампы, деньги разнокалиберные старинные. Есть даже некий билет (5% краткосрочное обязательство Временного Правительства Северной Области ) на 50 рублей, выпущенный в Архангельске 15 августа 1918 года, с обязательством погашения 15 февраля 1919 года.
Деньги по нему, по понятным причинам, не были выданы. Потому и сохранился. Ну, владельцу обижаться не на что. Там же честно написано, что правительство временное. Время вышло раньше, чем срок платежа. Банки перешли в иные руки. Так и ходят с тех пор по рукам.
Прялка – это послание
За многие годы в музее Мерзлых скопилось несметное богатство, из которого можно немаленькую экспозицию крестьянского быта выстроить. Но особенно нас всех покорила коллекция прялок.
Уж сколько этих бытовых и в то же время культовых приспособлений в разных музеях пересмотрено и рассказов услышано, да не один так не зацепил. А тут… заслушались и засмотрелись.
Прялки тут, мягко говоря, своеобычные собрались. И даже безрисунчатые староверовы не в счёт. Это отдельная история. Мы зациклились на расписных. К примеру, на одной из прялок – двухмачтовая шхуна вместо исконной конной росписи. Кого-то так конкретно поперек местной традиции повело. Может, помор меж местными затесался и жениться решил. А невесте намеченной принято было прялку дарить. Если примет – можно сватов засылать. Знак такой.
Но абы какую прялку дарить нельзя. В рисунке – послание. И его специально мастеру рассказывали. А уж художник переводил его в на язык образов. Какое послание в кораблике? Да кто знает… Может, увезти в дальние края жених обещает, а может, рассказывает, что рыбак он удачливый, и жить станут безбедно.
Еще одна прялка резко выбивается видом своим. Она вся в каких-то загадочных знаках. То ли руны, то ли иероглифы. Но краски выцвели, и очень сложно определить однозначно. Я уж не говорю про смысл и заказчика. Но, тоже ведь… послание.
Добро приходит слева
Прялку мог подарить только жених – невесте, муж – жене, отец — дочери. Если эта культовая вещь передавалась по наследству от матери дочери, мать обламывала крайний куполок из тех, что на вершине прялки, заворачивала в тряпку и сжигала в печи, чтобы дурное не перешло к дочери, а только хорошее.
В местных традициях на прялке чаще всего рисовались кони. Если лошади две, то они обязательно смотрят друг на друга. Потому что это пожелание любви и согласия в семье. Если конь один, он обязательно должен бежать слева направо. Считается, что добро приходит с левой стороны. Артисты говорят, что в театре так же. Положительные герои выходят из левой кулисы, отрицательные – из правой.
Но есть в коллекции Мерзлых прялка с конем, бредущим справа. Виктор Васильевич нашел ее на свалке в одной из близлежащих деревень. Стал узнавать, почему так. Местная бабулька рассказала историю, как некий Ванька предложил Маньке руку и сердце. Та согласилась. И дело уже шло к свадьбе, но Манька передумала и выскочила за богатого. Обиженный Ванька заказал такую вот ругательную прялку и преподнес бывшей невесте. С современной высоты смешно. А ведь пожелал-то он любимой худа.
В одной из семей мужики все маленькие родились, а в жены выбирали крупных. Когда заказывали прялку просили писать небольших, но удалых всадников, чтобы невеста поняла, что не в росте счастье. Что не будет знать с ним ни горя, ни бедности.
Так можно разбирать каждый прялочное послание. Одни сделаны искусно, другие неумело и коряво, словно почеркушка на школьной промокашке. Может, женихи сами их создали, не обращаясь к дорогим мастерам.
Виктор Мерзлый мечтает о музее прялки. Место на участке выделил. Собирает стройматериалы для постройки. Но пока средств явно не хватает. В таких случаях меня сильно удивляет местная власть. Ведь сходить в Карпогорах некуда. А всем миром избушку построить – не проблема. Но, если появится такой музей, пусть частный – всему городу выгода. Гостям будет куда пойти, чтобы получить удовольствие и узнать о нюансах местной истории и таких любопытных традициях.