«Мы не уйдём!» или Как начиналась вахта на Шиесе
Сегодня день солидарности с Шиесом. Представляем вам путевые заметки журналиста ИА «Северные Новости» Александра Кулешова, побывавшего на станции Шиес в декабре, когда экоактивисты начали обустройство постоянно действующего поста.
Мы решили опубликовать эту небольшую часть воспоминаний о противостоянии жителей Архангельской области и Республики Коми строительству мусорного полигона для московских коммунальных отходов именно сегодня, потому что 26 июля прошлого года появились первые сообщения о строительстве. Урдомчане тогда случайно вышли к станции и были поражены размахом, секретностью и масштабом вырубок леса…
За словами — дела
В доме тишина. Мерцает телевизор. Кто-то храпит во сне. Капает вода из подтекающего крана. Под дверью мяукает соседская кошка. Под чьими-то тяжёлыми шагами скрипит за окном снег. Я сижу на кухне двухэтажного дома в Урдоме. Из головы всё не идёт наша долгая поездка из Архангельска на станцию Шиес.
Позвал меня сюда Саша Тишинин. За пару недель до этого он съездил на станцию с Леной Калининой. Увидев тот самый беспредел, о котором они пока ещё только читали, ребята решили: нужно организовывать постоянный пост.
Идея такая среди урдомских активистов уже витала. А тут её начали обсуждать серьёзно и конкретно. За словами – дела. Александр Голоушкин протащил по лесной дороге вагончик-бытовку с печкой. Привезли дрова. Бросили клич — нужны люди. А ещё до начала вахт, необходимо установить спутниковую тарелку, наладить Интернет. Юрий Чесноков, который занимается спутниковым интернетом, вызвался помочь.
Юра Чесноков. Светловолосый худощавый мужчина в возрасте. Один из идеологов референдума о запрете ввоза мусора в Архангельскую область из других регионов. Я помню его ещё по митингам десятилетней давности, когда в Архангельске требовали отставки губернатора Ильи Михальчука, жгли чучело мэра Виктора Павленко, устанавливали памятник Михальчуку «Я врал даже Путину!» и прорывались сквозь полицейские кордоны на Чумбаровке, устраивая массовые шествия протестов.
Печка не работает, за бортом минус 20
Итак, еду на Шиес. Юра меня подхватил около полуночи у дома. Приготовился было к долгой дороге в тёплой машине, но оказалось, что добираться на вахту мы будем на полугрузовом автобусе Саши Тишинина. В Новодвинске перегружаем вещи и выезжаем на М8. В микроавтобусе холодно.
— Сейчас, разогреется печка, будет лучше, — успокаивает водитель. Но лучше не становится. В районе «Беломорья» печка окончательно перестаёт греть. За бортом около 20 градусов мороза.
На Холмогорской развилке останавливаемся, но разобраться с печкой не получается. Логичнее всего было бы вернуться и искать новую машину.
— Нет, мы обещали приехать сейчас. Искать новую — не вариант, это долго. Надо ехать, — настаивает Саша.
Достаём все тёплые вещи, которые взяли с собой. Натягиваем зимние сапоги, термобельё. Я умудряюсь втиснуть себя в свитер и толстовку, сверху натягиваю тёплую куртку. В машине случайно находятся какие-то одеяла, парни — они сидят впереди — укутывают ноги. У меня праздник, в рюкзаке нашлись тонкие перчатки, на них налезут вторые, потолще.
Боюсь, в Урдому живыми не доедем
Около шести утра подъезжаем к Вельску. Здесь мороз под 30 градусов старика Цельсия. Проваливаюсь в сон. Свозь него слышу разговор спутников. Кажется, что замёрз весь организм. Стараюсь расслабиться и не думать о холоде. Чувствую на щеке тепло солнечных лучей, пробившихся через заиндевевшее стекло, но открывать глаза не хочется. Наверно, так люди и замерзают насмерть. Эта мысль заставляет подскочить и присоединиться к беседе.
— Надо на сервис. До Урдомы мы живыми не доедем…
На станции техобслуживания греемся. Машину принять не могут — всё занято. Ищем другую. Звоним местным экоактивистам. Подсказывают, договариваются. Мастера смотрят, крутят. Проходит часа два прежде чем нам выдают вердикт — заказ запчастей, ремонт, не меньше недели.
В вельской столовой Саша созванивается с Андреем Старковским, который живёт в Вологде. У того есть старый джип, который он планировал перегнать на Шиес, чтобы у вахты был свой транспорт. Но машина стояла несколько лет, нужен техосмотр, подготовка. Старковский обещает всё сделать до вечера. Решаем, что доедем до Вологды, бросим микроавтобус, заберём джип. Микроавтобус Андрей сдаст в ремонт и потом Саша его заберёт.
Сашка Тишинин. Молодой, высокий черноволосый парень с круглым, немного детским, лицом. Он помогал организовывать митинги, возил колонки, генераторы.
Но ещё в сентябре совсем не интересовался ни политикой, ни экологией. Как-то вдруг его зацепила история Шиеса, и он с головой ушёл в протестное движение, открыв для себя совершенно новый мир. И новых людей.
Юра тем временем отправляется автостопом в свою деревню, куда мы должны были заехать за недостающим оборудованием. А Саша и я двигаем в Вологду, продолжая жутко мёрзнуть.
Дышим, следовательно, существуем
Сейчас Саша ведёт свой промёрзший насквозь автобус-грузовичок и периодически передаёт мне банковскую карточку, которой мы сдираем со стёкол иней.
— Чего мы «потеем» постоянно? — спрашивает.
— Дышим. Нужно закрыть лицо шарфами или окна открыть — хуже уже не будет, — мне кажется, что я подал отличную идею. Но открыв окно, понимаю, глупее ничего придумать нельзя. Продолжаем развлекаться с банковской картой.
Андрей Старковский. Весёлый, добродушный, невысокий парень плотного телосложения. В марте мы с ним вместе будем стоять перед «сканиями», идущими на прорыв. На Андрея, и ещё двоих активистов, потом заведут уголовное дело, якобы он участвовал в избиении обезумевшего экскаваторщика. Но это всё будет только через три месяца.
А сейчас, с шутками и прибаутками, он рассказывает о своей машине: что как работает, как она ведёт себя на трассе. Помогает переложить вещи. Объясняет, что практически умер аккумулятор и нам бы нужно купить новый. Сам он не успел.
Как впихнуть невпихуемое
На дворе уже вечер. Андрей уговаривает зайти к нему домой, где нас ждёт вкусный сытный ужин. Разомлев от еды и тепла мы чуть не заснули на кухне, прямо за столом. Но пора двигаться.
По дороге успеваем перед самым закрытием магазина купить новый аккумулятор. В дороге Саша начинает засыпать. Толкаю, стой. Пересаживаюсь за руль. Едем обратно, в Архангельскую область, в Устьянский район, за Юрой.
Глубокой ночью находим нужную деревню. Пытаемся впихнуть в машину невпихуемые инструменты, оборудование, спутниковую тарелку. С трудом, но укладываемся так, чтобы можно было ехать втроём. На заднем сидении очень тесно. На рассвете клонить в сон начинает уже меня. Тишинин спит. За руль садится Юра. Въезжаем в Коряжму, где находим уютное семейное кафе с большой дородной поварихой.
Это двойная порция? Тогда тройную!
— Двойную порцию риса, пожалуйста!
Повариха за прилавком накладывает рис.
— Это двойная порция?
— Да.
— Тогда тройную порцию, пожалуйста.
— Подливку?
— Ни в коем случае!
— Вот ты гурман, — смеётся Юра над ещё толком не проснувшимся Саней.
— Парни, — начинаю задумчиво. — Вы бы так много не ели…
— Почему? — удивляется Юра.
— Надо сначала на вахте туалет организовать…
Дружно хохочем.
— Саша, ты кофе так и не взял?
— Нет.
— Возьми.
— Зачем?
— Ты спишь.
— Мда?..
— Да.
— Я не хочу, — мой товарищ сидит в явной прострации и на автомате поглощает тройную порцию риса.
— Саша, надо!
— Зачем?
— Ты спишь, а кофе вкусный и бодрящий!
Выхожу на крыльцо, подышать. Возвращаюсь, а перед Сашей стоит большая кружка.
— Саша, надо было брать эспрессо.
— Это то же самое.
— Нет, Саша, американо — это разведённый водой эспрессо.
— Я и говорю — то же самое.
— Отличие в том, что эспрессо лучше бодрит.
— Мда? — удивляется, не выходя из прострации.
Люблю застрять, потом вытаскивать
До Урдомы остаётся около сотни километров. Дорога вдоль газопровода не охраняется, хотя осенью здесь был пост. Дежурил один охранник. Проехать можно было по пропуску или за двести рублей.
На дороге между Коряжмой и Урдомой в крутом повороте машина улетает в кювет. Приземляемся мягко. Саша просыпается и не может понять, где мы и что случилось. Правдами-неправдами, нас вытягивают местные жители, проезжавшие мимо.
— Ох, люблю я это дело, застрять где-то, потом вытаскивать, — радуется молодой джиппер из Урдомы. а когда узнаёт, куда и зачем мы едем, не верит.
— Неужели на Шиесе будут постоянно дежурить?
— Будут.
— А кто туда поедет?
— Сначала мы, потом кто-то нас сменит.
— Молодцы. Я тоже приеду.
На вахте спиртного ни-ни
До Урдомы машину снова веду я. Въезжаем в посёлок около полудня. Выясняется, что на газопроводе идут какие-то испытания, и проезд строго-настрого запрещён. Мы сможем проскочить только следующим утром. Местные жители поселили нас в полупустой квартире, помогли с посудой. Обсудили с ними план действий на следующий день и занялись готовкой то ли обеда, то ли раннего ужина. Понимаю, что не сплю уже двое суток. Откупориваю бутылку, разливаю по рюмкам. С завтрашнего дня сухой закон. Так мы решили сразу — на Шиесе объявляем тотальный запрет на спиртное. Конечно, потом, будет немало спекуляций на эту тему. Польются грязные обвинения активистов в беспробудном пьянстве. Да, в чём только нас по жизни не обвиняли…
Наконец-то удалось выспаться. В 6 утра ждём команду на выезд. Машина уже прогрета. Утренний кофе выпит. Полупустая бутылка спиртного убрана в шкафчик. За окном опять мяукает кошка. Из крана капает вода. Почему в советских квартирах всегда из крана капает вода? Звонок и мы, словно взлетела красная ракета, отправляемся в путь. «Партизанскими тропами» объезжаем КПП и выскакиваем на дорогу к Шиесу.
Шиес вышел на связь с миром
На вахте погружаемся в бытовуху — наколоть дрова, растопить печку. Одновременно разгружаем машину, заводим генератор. Приходят охранники ЧОПа. В октябре, когда я впервые побывал на Шиесе, здесь был всего один охранник. В декабре их было уже пятеро. О том, сколько их нагнали в мае, вы знаете не хуже меня. Тем декабрьским днём мы и представить себе не могли, какие жёсткие события начнут разворачиваться на станции с марта по июнь. Если бы мне рассказали, что активисты столкнутся с 80 охранниками и полицейскими, я бы не поверил.
С ЧОПом общается наш проводник Николай Викторов. Есть мнение, что именно он обнаружил строительство на богом забытой станции.
Охранники, вызывают полицию. Те приезжают уже через 40 минут. Сотрудники МВД требуют документы и спрашивают, где у нас оружие. Оказывается, охранники им сообщили, что мы приехали со стволами. Показываем документы и приглашаем осмотреть вагончик. В свою очередь требуем, чтобы они не мешали нам работать. Капитан приказывает Юре проехать с ними в Урдому для дачи пояснений. Мы откровенно смеёмся и даём понять, что никто никуда не поедет. Мы законы знаем, поводов для задержаний нет никаких.
— Хотите кого-то задержать? — включаю на камере видеозапись. — Я готов.
Полицейские оставляют нас в покое и уезжают.
С перерывом на обед работаем весь день. Под присмотром ЧОПовцев устанавливаем спутниковую тарелку. К вечеру Юра запускает Интернет. Теперь Шиес на круглосуточной связи со всем миром. Через несколько дней отсюда в Глобальную сеть пойдут ежедневные сводки о строительных работах и нарушениях со стороны «Технопарка».
15 марта, в восемь часов утра, отсюда же я отправлю первый репортаж о ночных столкновениях между экоактивистами и водителями. Спустя несколько часов народу начнут рассказывать, как экскаваторщика избивали и пытали, привязывая к дереву, как несчастных рабочих забрасывали коктейлями «Молотова». Но правда уже пошла гулять по свету.
***
Этот важный этап в развитии протестного движения станет ключевым. Я более чем уверен, что решение организовать постоянное дежурство на станции Шиес, было переломным. И сегодня, в День солидарности с Шиесом, экоактивисты в Урдоме, Архангельске, Северодвинске и тысяче других городов и посёлков с гордостью повторяют, вспоминая свои «вахты»: Мы не уйдём! Мы победим!
Фото: Александр Бобылев, Александр Кулешов
