Набережная Седова – торговая гавань. И должна соответствовать

К заведующему отделом военной истории Архангельского краеведческого музея, Игорю Гостеву, забежала на минутку, за комментарием по дальнейшей судьбе английского танка, что стоит у ТЦ «Полярный». А зависла на час. Попутно он рассказал столько интересного, что я, буквально, приросла к стулу.

Так и родилось, совершенно спонтанно, это интервью.

Компас обманул прораба

— Игорь Михайлович, вот вы, когда про танк рассказывали, обронили, что центр города у нас памятниками перегружен. Это вы издевались?

— Вовсе нет. У нас центр города перегружен различными скульптурами, памятниками, памятными знаками, чёрт те чем.

— Чумбаровку имеете в виду?

— Скорее, Набережную Северной Двины. Троицкий проспект стал торгово-деловым, и собственно говоря, кроме площади Ленина, там ничего больше нет. Ну, а последний Ленин в Советском Союзе — далеко не самый худший. Это уже как память о той стране, которая ушла. Тем более, что его создатель Кербель — скульптор неплохой.

— Но лучше бы там оставался фонтан.

— Первоначально Ленин должен был стоять на возвышении перед мэрией, тогда, и фонтан бы остался на своём месте. Если бы фонтану в своё время сделали капитальную подачу воды, глядишь, его бы и не убрали. А так, на резиновых шлангах…

Кстати, вы байку то слышали? Как товарищ Телепнёв приехал в Москву, и там ему коллеги, первые секретари обкомов, начали говорить, что, мол, все в стране живут по Ленину, и только Архангельская область – по компасу. В результате было указание о срочной установке памятника Ленину, но дело это небыстрое и затянулось на несколько лет. А вот наш английский танк в ходе подготовки к 400-летию города убрали подальше от глаз первого секретаря Обкома партии в течение суток. И я участвовал в его перевозке.

— А фонтан-компас действительно пытались установить с ориентацией по сторонам света?

— Да, но случилась ошибка. Я её и обнаружил потом. Строители забыли, что большая масса металла притягивает стрелку компаса, а фонтан металлический. Прораб вплотную к фонтану с компасом подошёл, стрелка и отреагировала не на Север, а на металл. А он по ней сориентировал компас на самом фонтане.

Потом уж мы вокруг фонтана с ним ходим, а стрелка, естественно, постоянно указывает неправильно. Я ему говорю: «Ты школьную программу то вспомни».

Мы уничтожили Архангельскую городскую железную дорогу

— Понятно. Набережная Северной Двины памятниками перегружена. Троицкому они не нужны по причине деловой ориентации. Чумбаровка нашпигована истуканами, как булочка изюмом. К каким городским пространствам, на ваш взгляд, стоит присмотреться?

— К окраинам, конечно. Они же у нас с историей! Возьмём, к примеру, Ленинградский проспект. Именно нам было первое Адмиралтейство.

— Первое в России!

— Именно. Понятно, что теперь эту территорию не освободить. Но памятный знак там должен стоять.

— А в Соломбале — петровская судоверфь.

— Соломбалу давно пора включать в культурное пространство города. Мы об этом думаем. И танк английский туда вписывается по всем историческим параметрам. И трамваю последнему там место. И тоже с исторической точки зрения.

В Соломбале был трамвайный узел. А вы в курсе, что у нас в городе была не простая трамвайная линия?

— Ну вот, теперь вы мне вопросы задаёте. А какая?

— Это была часть городской железной дороги, если уж на то пошло. Дело в том, что у нас изначально трамвай строился под широкую колею с возможностью её использования как железнодорожной.

— То есть, и трамвай мог бежать, и паровоз с вагонами? Только у нас такая колея была?

— Очень мало в России трамваев с широкой колеёй. И очень долго трамвай у нас назывался АГЖД — Архангельская городская железная дорога. И такая колея была по всему городу. И по всему городу реально ходили паровозы.

Не берусь утверждать, что по всей протяжённости, но в Соломбале, в частности, во времена Первой мировой, Гражданской войны и сразу после неё ходили ещё и дрезины с автомобильными двигателями, не на электричестве. Таскали платформы, перевозили грузы. Так и курсировали вперемешку – трамваи, паровозы, автодрезины с платформами.

Ленин стоит на могильных плитах

— Да, Соломбала — место загадочное. И Ленин у неё свой. Не дали его снести в своё время. Хотя, не просто в нем ценности никакой, но и смотреть то на такого монстра страшно. Части тела отпадают у него регулярно. А там парк, и дети гуляют.

— Его нельзя использовать как памятник, но его нужно показывать, чтобы потомки знали, какими ужасами были заставлены наши города. Этот Ленин стоит на могильных плитах. Вы знаете, что практически весь сквер вымощен могильными плитами с соломбальского кладбища? И из них же сделан постамент. Хоть часть плит надо перевернуть и показать, на чём советская власть ставила памятники вождю.

Его нельзя использовать как памятник, но его нужно показывать, чтобы потомки знали, какими ужасами были заставлены наши города. Этот Ленин стоит на могильных плитах.

— А я думаю, почему всегда обхожу это место десятой дорогой?!

— Нужно приводить в порядок всю площадь Терёхина. Исторический вид её мы, конечно не восстановим, но организацией движения надо заняться обязательно.

— В Соломбале, как раз на площади Терехина были самые точные часы, по которым время сверял весь город и прибывшие в порт суда. Наверное утрачены бесследно?

— У нас в Архангельске, к сожалению, многие вещи утрачены бесследно, без каких-то документальных следов. В начале Советской власти такое происходило сплошь и рядом. К счастью, сохранились Соловецкие куранты. Но они теперь живут в Москве.

Центр Соломбалы — благодатное место

— Мало что сохранилось в Соломбале. Но есть ещё островки исторические, за которые можно зацепиться.

— Замечательная же идея была — сделать в Соломбале Адмиралтейский парк. Это место между новодельным храмом и старой полуразвалившейся школой, что напротив Красной Кузницы. Там прекрасный сквер, который надо просто почистить, поднять грунт, чтобы его не подтапливало. Кстати, церковь построена почти на месте бывшего Спасо-Преображенского Морского собора. И весь этот комплекс можно было бы сделать в память о моряках, судостроителях.

Принадлежала идея предыдущему главе Соломбалы. Докладывал об этом в мэрии, собиралась инициативная группа. Но вскоре он ушёл на другую работу.

— Из сквера выход к Соломбалке, там утки, люди гуляют, катера стоят на приколе.

Пивзавод у нас уже отреставрировали. До груды битого кирпича

— Центр Соломбалы — это благодатное место. Надо делать доступной площадь на Красной Кузнице, где Аллея Славы и памятник начала судостроения. Понятно, что там некоторые объекты в режимной зоне, и не всё покажешь, но решить проблему можно. Вот сейчас благоустраивается Набережная Седова, что-то можно выносить туда.

— Благоустройство Набережной Седова отдельная сказка. Местные ждут не дождутся, когда её окончательно сделают. Ведь там же была и архитектура своеобразная.

— Увы, мало что сохранилось. Три-четыре домика. Англиканскую церковь, говорят, город поставил на реставрацию. Посмотрим, что из этого выйдет.

— Пивзавод Суркова у нас уже отреставрировали. Окончательно. До груды битого кирпича. Спасибо, «Аквилон Инвест».

— Да…

Сюда просится какой-нибудь корабль

— Игорь Михайлович, вот когда-то приведут в полный порядок Набережную Седова. Её же надо как-то исторически наполнять. Или я не права?

— На набережную Седова просто просится какой-нибудь корабль. Вспомните старые фотографии Набережной Седова, со стоящими перед ней парусниками. Вот оно!

— А где взять эти парусники?— Обычные баржи, декорированные под парусники, подойдут. Кто мешает взять списанные кораблики. Архангельск всегда кишел речными судами. Возьмём Ракету или «Коммунар», «Балхаш». И всё, больше ничего не надо. Старше этих пассажирских судов у нас ничего не сохранилось. «Гоголь» не считаем.

«Балхаш» и «Коммунар» пока работают, но они в ожидании списания. Речпорт задумывается, чтобы хоть один из них сохранить, как памятник. А вот списанная Ракета давно была поднята на берег. И стояла прямо на Набережной Северной Двины ещё до строительства этих страшных новодельных домов. Надеюсь, что она не пропала. Но, в конце концов, такую ещё можно найти, в Котласе, где стоят все речные суда юга области.

— А поморское судно сделать: коч, карбас? Секрет ещё не утрачен.

— Можно и поморское, но опять же, если мы делаем новое, ему нужно обеспечивать плавучесть. Оно должно проходить регистр и прочее, и прочее. Это сложно и дорого. Сначала нужны деньги, чтобы его построить, потом каждый год на техосмотр его водить. Не подходит. А старую деревяшку поставить на прикол нельзя, она погибнет. Достанешь на берег, она рассохнется и сгниёт. Шхуна «Запад» тому пример.

Любая деревяшка, тот же «Фрам» Нансена, стоит под крышей. Англичане держат свой «Катти Сарк», чайный клипер, в сухом доке. Так это богатейшая Англия, они 50 миллионов фунтов затратили только на реконструкцию после пожара, нам на них не ровняться.

Но, Набережная Седова – это торговая гавань Архангельска, и она должна соответствовать своей истории.