Счастливый случай «молекулярной» актрисы Елены Сусаниной
Фильм Юсупа Разыкова «Керосин», завоевавший на сочинском «Кинотавре» приз имени Данила Дондурея, открыл миру новую «звезду». Парадокс в том, что актрисе Ярославского драмтеатра Елене Сусаниной — 85 лет. И это её первая главная роль в кино.
Два открытия Юсупа Разыкова
«Керосин» покажут на кинофестивале Arctic Open во внеконкурсной программе. Фильм привезёт его режиссёр Юсуп Разыков, который будет и председателем жюри игрового кино. Мы ждём в Архангельск и Елену Ивановну, вместе с другим открытием Юсупа Сулеймановича, Валерием Масловым. Валерий «выстрелил» в предыдущей работе Разыкова — «Турецкое седло».
А пока Елена Ивановна собирает призы в Европе. 23 ноября на торжественном вечере закрытия ей вручили «Приз лучшей актрисе» на 27-м фестивале русского кино во французском Онфлёре. В Архангельск они с Юсупом Разыковым приедут после Варшавы, где «Керосин» показывают в эти дни.
В перерыве между фестивалями «Северные новости» связались с Еленой Ивановной. Предлагаем вам разговор с этой светлой актрисой, открытием уходящего года.
Оказались мы на седьмой лесобирже
— Елена Ивановна, когда мы договаривались с вами об интервью, вы обмолвились, что Архангельская область вам не чужая, что в детстве вы здесь жили какое-то время. Так откуда вы родом?
— Когда мне приходится что-то заполнять, я пишу так — Вологодская область, Грязовецкий район, Сидоровский сельсовет, деревня Кочетково. Вот там я родилась. Тогда паспортов и свидетельств о рождении не было. Папа зимой в Питере работал, и уж не знаю, как так случилось, но его в 1939 году направили в Архангельскую область. Мне тогда было около пяти лет.
Так мы оказались на седьмой лесобирже. Работал папа в торговле. Его дядя ещё до революции был купцом в Питере, и он к нему ездил, подрабатывал, стоял за прилавком, делами занимался какими-то.
Что-то я помню с того времени, первый этаж дома, с общим коридором, комнатка небольшая. Летом бегала босиком. Однажды сильно занозила ногу, и мой брат делал мне операцию. Брат постарше, ему лет десять исполнилось. В доме был магазин, шла круговая лестница, и я на ней сидела , а он мне эту огромную занозу удалял.
Потом мы переехали в местечко Солза. Деревня недалеко от Молотовска, тогда так Северодвинск назывался. В 25 километрах от города стояла электростанция, на реке Солза. Детишек нас было двое — я и ещё одна девочка, чуть моложе меня. Такая красота кругом, местность чудесная, мы с ней были совершенно свободные. Гуляли одни, по деревянным дорожкам между домами, и в лес. Брат ходил на рыбалку, и чтобы ему было не скучно, брал с собой меня. До сих пор в глазах эта красота, стрекозы огромные летают.
Когда началась война, запомнилось, как провожали одного человека. Маленькая была, и мне юноша этот казался высоким, красивым. Он со мной плясал и всё приговаривал: «Ну, невеста, жди меня!»
Бомбили, помню. Далеко, в Архангельске, наверно, но нас вывели на улицу. Мы обнялись и ждали, не прилетят ли к нам, потому что электростанция работала. Но, слава Богу, всё обошлось.
Театр впервые увидела в Солзе
— Откуда же взялось влечение к театру, в деревне-то Солза?
— Когда переехали, там был лагерь, заключенные жили. И привезли к нам туда театр. Ставили они «Женитьбу» Гоголя. Меня так поразило это действо, что я из деревянных катушек, от ниток, сделала себе каблучки, и по деревянным мосточкам ходила, что-то из себя воображая. Пока ногу в колене не вывернула. Мама вправляла.
— То есть, первый театральный опыт закончился травмой…
— Да, точно. Потом брат увлекался театром… Он учился в городе и каждую субботу вечером возвращался в Солзу.
Стать актрисой мечтала с детства
— В школу где пошли?
— Потом я переехала к сестре. У меня в Ярославле были сёстры. Одна закончила Ярославский химико-механический техникум. И я жила сначала у средней сестры. У неё свои дети были, девочка и мальчик, и меня к ним присоединили. Здесь я пошла в школу. Через два года мама приехала ко мне, потому что она оставалась со старшим братом, пока тот учился. А я так в Ярославле и закончила школу.
— Если не считать каблуки из катушек, желание стать актрисой как появилось?
— Когда мы приехали в Ярославль, я первый раз побывала в настоящем театре, имени Волкова, в том же, где работаю сейчас. Шёл спектакль, «Золушка», и в нём дети были заняты. И мы с одной из сестёр в один день отправились в театр: мне так захотелось выступать вместе с ребятами. Со мной поговорили и посоветовали пойти во Дворец пионеров.
У нас был замечательный Дворец пионеров, я и танцевала, и пела, был там и театральный коллектив. Играла даже главные роли. В спектакле по пьесе Виктора Розова «Её друзья», про девочку, которая ослепла в 10 классе, играла героиню. У моей двоюродной сестры мальчик маленький заболел и ослеп. Я видела, как он ходил, как себя вёл… Вот так и вошла в театр. В общем, мечтала о сцене с детства.
Макарова сказала «Вам надо в театральное»
— Куда поступили после школы?
— Знаете, сейчас очень легко, можно во все училища подать документы. Тогда же только в одно учебное заведение, с подлинником аттестата. А мне все мои подружки в один голос говорили: «Лена, ты должна идти во ВГИК». А я на себя в зеркало смотрела и говорила: «Нет-нет, я не могу»… А они : «Да ты что?! Ты такая хорошенькая!» Уговорили.
Слушала меня Тамара Макарова, народная артистка, на первом туре. А Сергей Аполлинарьевич Герасимов должен был прийти позже. Я подготовилась, читала, пела, разговаривала. Вышла, стоим, ждём результаты. Она, когда разбирала наши представления, сказала, а вот этой девочке надо идти в театральное. Не в кино, а в театр.
Мне студенты говорили: «Нет, давайте мы к Герасимову пойдём, покажем тебя, он обязательно возьмёт». Но, конечно, ничего не состоялось. Уже в творческие заведения обращаться было поздно, и я поступила на вечернее отделение какого-то машиностроительного института. И почти три курса закончила.
И тут при театре Волкова открылась студия. Тогда же не было столько театральных училищ и институтов, было в Москве три, и всё. И мне мои дорогие девочки написали: «Лена, тут при театре открывается студия, мы всё разузнали, давай, приезжай!»
Я, конечно, приехала. Но сначала послала документы, заявление, всё как полагается. Мне прислали телеграмму: «Приезжайте 30 числа такого-то месяца». Я приехала 30-го. А мне говорят — «Вы уже опоздали. Что вы приехали 30-го, когда должны были приехать 13-го?!» В телеграмме была допущена ошибка.
Но всё равно меня приняли. С первого курса я уже начала играть, участвовать в спектаклях. Вот так я и стала актрисой.
— Получается, что Ярославский театр, он у вас и первый, и единственный…
— Да, первый и последний, единственный театр.
Нам выпал сложный период
— Елена Ивановна, а почему в кино вы начали сниматься только с 2004 года?
— Да потому что до 2004 года в Ярославле ничего и не снимали. А вот когда Москва и Питер начали активно снимать фильмы у нас, начали приглашать местных артистов, и меня…
— Но ведь актёры и актрисы всегда себя предлагают, ищут роли, участвуют в кинопробах… А вы?
— Нет-нет, никуда не ездила, никуда себя не предлагала. Потому что, во-первых, в театре были роли, много работы. А потом стал подходить возраст, постарше становилась… Когда мы были молодыми, роли молодых играли зрелые актрисы. А мы только мечтали, что, мол, подрастём, опыта немножко наберёмся, и будем и Алёнушками, и Джульеттами, и кем угодно. А когда подросли, наступил возраст, а в кино пришли молодые, и нам опять там места не было. Вот такой период нам выпал.
Ещё я понимала, то, что хочу играть, мне уже не дадут, а другое и не хочется. И подумала, что надо уходить в институт. Я стала преподавать, довольно рано, вела сценическую речь. Сначала это было училище, а потом стал институт, в общем, сорок пять лет я учила, одновременно работая в театре.
— У нас в Архангельске многие актёры окончили Ярославский театральный…
— Может, кто-то и вспомнит. Я по фамилиям студентов не старалась запоминать, даже в свою тетрадь по именам записывала, на зачёты… Они у меня все по именам. А теперь и не узнаю, они все изменились…
О сверхзадаче речи не шло
— Насколько было тяжело, проработав всю жизнь в театре, встраиваться в кинематографический процесс?
— Тяжело. Слава Богу, что с 2004 года было несколько эпизодических ролей, малюсеньких, иногда вызывали на один день, на два. Правда, говорили, замечательно, хорошо… Хотелось, конечно, большего. Нет, о главной роли, о большой, вообще, и мысли не было. Хотя бы эпизод, но побольше.
Входила постепенно. Сначала, ведь, дрожишь от всего, когда начинаешь. В кино, действительно, своя специфика. В театре репетируешь долго, дома ещё думаешь о роли, меняешь, завтра по-другому немножечко получается. Роль нарастает.
А тут — особенно, когда эпизоды, и думать-то некогда. Едешь на съёмку в машине, а тебе дали текст. И что? Я иногда начинаю спрашивать: скажите, а где это происходит? Что это? Кто я, вообще?..
— …какая у меня сверхзадача…
— Что вы, про задачу и речи не идёт! И потом, нужно же запомнить, особенно, когда крупный план в каких-то сценах, — «вам нужно встать вот сюда. Вы идёте, идёте, идёте и останавливаетесь у этой дощечки». Сначала было сложно, но выполняла.
И результат эпизода не всегда видишь. Иногда в театре говорят: «Елена Ивановна, мы вас вчера видели!» — Где? — «Вот там-то»… Эх, а я себя там и не видела! Что получилось, как я там выгляжу? Так что опыт мой в кино наращивался постепенно.
И всё равно, когда начались съёмки в «Керосине», мне режиссёр опять говорит: — «Лена, это кино, не театр!»
В театре думаешь, вот, здесь нужно какой-то акцент сделать, чтобы было понятно. А тут нет, никакого акцента.
Страшно было, но всё получилось
— Чем для вас стала роль Павлы? Хотелось, но не мечталось, и вдруг раз, и случилась героиня.
— Было очень страшно. Страшно. Такое сыграть, ой! Хорошо, конечно, но как я справлюсь?! Хорошо, не надо было думать, как ты выглядишь!
Понимаете, до того как мне было предложено сниматься в фильме «Керосин», у меня все роли в кино получались какими-то странными. То я мама бандита, переживаю, что его забирают, не понимаю, чем он вообще занимается. То я соседка мужчины, к которому следователь пришёл. А я к нему очень хорошо отношусь и его оправдываю. Но это всё не то, выпадали не те характеры на мою долю.
А когда уже пришёл «Керосин»… Юсуп Сулейманович (Разыков — прим.ред.), он такой… И человек замечательный, очень тонкий человек, и режиссёр, конечно… Бывает же, когда режиссёр кричит, что всё не так! А у нас, вроде, ничего такого, не было, чтобы «всё не так»! Даже если что-то было «не так», он умел сделать, сказать так, что всё получалось. Да.
— Первая главная роль сыграна. Монтаж фильма завершён. Как премьеру ждали, что в душе творилось?
— Премьеру, конечно, ждали. Я уже смотрю в который раз фильм, и каждый раз думаю, вот здесь я не то делаю, вот тут надо было по-другому сыграть… А он мне говорит: «Всё так. Всё так, как надо!»
Мы ждали, когда нам покажут готовый фильм. Не одна я, вся съёмочная группа, Валерий Маслов, актёры нашего театра, другого ярославского театра, камерного. Ждали, что там получится. Сначала Юсуп Сулейманович показал наброски, не было ещё разделения на сказочные и бытовые линии, не смонтированный фильм.
А до этого в гостинице он мне дал посмотреть на экране монитора отснятые куски. И представить, что получится в итоге, было очень сложно. И мы ждали, волновались. До сих пор смотрю, есть такие сцены, когда слёзы сами по себе начинают литься. Зрители скажут, ну вот, ещё и плачет.
Ходила гордая, красивая, как в лучшие годы
— На «Кинотавре» получил приз фильм, а во Франции, в Онфлёре, на фестивале русского кино вы получили индивидуальную награду «Приз лучшей актрисе»…
— В Сочи на «Кинотавре» я ходила гордая, красивая, как в лучшие годы, все меня поздравляли, хвалили. Была большая пресс-конференция, критики разные собрались, и один, я, правда, не запомнила ни имени, ни фамилии, мне сказал так: — «Вы — лучшая, но приз вы не получите». А я говорю, что самое замечательное, что я уже здесь!
Поэтому во Франции было совершенно спокойно. Никаких волнений. Волнение было на вручении. Как принимает зрительный зал, когда объявляют, что ты что-то получаешь! Люди просто великолепные. И когда я стояла у микрофона, то говорила о чуде. Это просто чудо, что я во Франции, на той сцене стою.
Я же попала к Юсупу случайно. Это был счастливый случай. Из-за «Турецкого седла». У меня там совсем маленькая роль. Я дома сидела, в отпуске, хорошо, что на месте оказалась. Мне звонят и говорят, «не можешь ли ты, Лен, прийти, совсем ненадолго, ну, на часик только. Там нужно посидеть, чтобы сняли. Только у нас денег нет».
Говорю, ну, конечно, приду. Я пришла, потому что человек, который приглашал, он многим нашим актёрам, и мне, давал какие-то роли. Я, говорю, и бесплатно могу подойти. Но две тысячи, всё же, заплатили.
И я там сказала свою фразочку, а Юсуп: «Хорошо, хорошо»… И выдали мне мою зарплату, расписалась и пошла домой. А потом вот пригласил уже на главную роль, неожиданно.
— И что дальше? Успех, признание, международная известность, есть ли уже новые предложения?
— Во-первых, нет. Вернее, во-вторых, нет. А во-первых, я уже боюсь. Боюсь тиражирования образа. Если только что-нибудь совсем другое. Чтобы не повторяться. Да и хуже-то уже не хочется сыграть.
В семье у меня всё хорошо
— Елена Ивановна, мы с вами разговариваем, и не покидает ощущение света, тепла. Вашим близким, наверно, так же с вами хорошо. А как вам с ними?
— Я была замужем. Друг мой… восемь лет его с нами нет. У меня сын. Замечательные у меня ребята. Два внука. Сын был хороший барабанщик. Почему был? Потому что перестал играть. Он в Америке жил, потом шесть лет играл в Германии, а потом говорит, да что ж я, всю жизнь, что ли на барабанах буду… И ушёл. Конечно, иногда играет, дома стоит аппаратура, установка его.
А старший внук не очень хорошо учился. Закончил кулинарное училище, повар. Но работать не захотел, приобрёл специальность сварщика и с удовольствием трудится. А младшему ещё пятнадцать, учится в школе.
В семье у меня всё хорошо. Очень люблю свою невестушку. Она замечательный, очень талантливый человек, архитектор-дизайнер. И ребята, внуки, ко мне очень хорошо, я им благодарна, хорошо, хорошо ко мне относятся.
И в театре… Мы с вами разговариваем, а тут девочки пришли, ну, не совсем, за тридцать уже, работают у нас, замечательные девчушки, помогают.
— Ждём вас в Архангельске.
— Обязательно увидимся. Мы в Архангельск приедем втроём. С Юсупом Разыковым, и Валерий Маслов к нам присоединится. На показ.
Послесловие
27-й Российский кинофестиваль в Онфлёре проходил пять дней и завершился 23 ноября. Премия за лучшую женскую роль была поделена между Надеждой Гореловой за фильм «Простой карандаш» и Еленой Сусаниной — за «Керосин». Как писала французская пресса, Елена Сусанина «растопила сердца жюри и публики своей ролью очень смелой бабушки, создав образ, полный нежности».
Голос актрисы Жюли Деларм, вручавшей награды, утонул в овациях при объявлении имени Елены Сусаниной.
Она работает на молекулярном уровне совершенства
Юсуп Разыков, режиссёр:
— Я не задумывался ни на секунду, доверяя роль ведущей актрисе ярославского драматического театра Елене Сусаниной. Она работает на молекулярном уровне совершенства. Я заметил это в очень маленьком эпизоде, в моем предыдущем фильме. Она чрезвычайно скромный и сдержанный человек, и в то же время очень профессиональный и умный. Работать с ней было очень приятно. Елена Ивановна не нуждается в режиссуре. Она прекрасно воплотила характер, который я себе представлял.
