Уголок жизни, в котором жил Нотр-Дам, не сгорел. Но обуглился

Перед глазами почему-то не Нотр-Дам, а документальные кадры с плачущим лицом пожилого парижанина во время парада немецких войск на Елисейских полях в 1940 году.

То, что вчера происходило в Париже, в голове не укладывается. Мир практически утратил один из символов своей культуры. Нотр-Дам де Пари горел. Потушить собор не могли несколько часов. Шпиль в языках пламени наклонился и обрушился. Рухнула крыша.

Двести лет его строили. Начинали в Романском стиле, а в готическом так и не завершили. Просто окончили строить. Но перестраивали, доделывали, ремонтировали всё время его существования… 850 лет.

Сгорела часть каждого из нас, сказал президент Франции. И не только часть каждого француза. Те же ощущения у любого человека, связанного с французским языком, с французской, мировой культурой. Пятьдесят три года как Франция стала частью моей жизни. И в ней свой уголок был у Собора Парижской Богоматери, у Квазимодо и Эсмеральды, у великого Виктора Гюго. Он не исчез. Но обуглился.

И горькое ощущение от беспомощности действий парижских пожарных. Или от бездействия. Шок.

Пожар, конечно, потушен. Уже вовсю полицейские выясняют причины. По предварительной оценке, на восстановление Собора потребуется 10 лет и несколько миллиардов евро. Французский культурный Чернобыль.