Улица – холст. Доска – перо
Евгений Грабовский – основатель Федерации скейтбординга Архангельской области, – о доске соседа, перилах новостроек, линейке жизни и олимпийском катании без души.
Поехал и порвал штаны
Совсем недавно скейтбординг добавили в олимпийские виды спорта. А я катаюсь на скейте уже пятнадцатый год. С детства влекло. Когда приезжал к отцу, у которого была спутниковая тарелка, включал канал «ExtremeSports». Я говорю отцу: «Тут парни… ну просто с ума сойти, они прыгают! Доска не прикреплена, а они на перила, и с лестницы, это же вообще чудо!». А отец мне: «Да это все черти полосатые!»
И до сих пор у нас с ним взгляды не сходятся. Но я углубился, учредил федерацию по скейтбордингу (Федерация скейтбординга Архангельской области – Прим. автора) спустя 15 лет.
Начало, конечно, не ограничилось телевизором. Жил я крайне скромно. Три месяца копил на первую, самую дешевую доску. Вообще, началось все с соседа. Он пришел в парк со скейтом. Я попросил покататься. Поехал и порвал штаны. Это были мои единственные штаны. Такие трудности с первых моментов.
Город для катания не приспособлен
Архангельск для катания вообще не приспособлен, беда. Легендарное место – «Доска почета». У филармонии. Там были клумбы, на которых можно проскользить и на двух колесах проехать. Потом их снесли, забили жесткой плиткой, по которой не покатаешься.
Сейчас есть пара маленьких лесенок, есть 8 ступенек у завода «Алвиз». Места катания нужно искать во дворах, у новостроек. Хорошего спота (место для катания – Прим. автора) у нас нет. Изначально в планах Федерации было благоустройство набережной. Там есть спот «442»: 4 ступеньки, еще 4 и потом 2. Но правительство это не очень поддерживает.
Делаем что-то искусственное, чтобы потом, натренировавшись, выйти во дворы, где живут люди с квартирами по 5 миллионов, и найти перила, которые огораживают их машины. В этом вся прелесть.
У «Доски почета»сидели короли
Приходили мы в 2006 году, уже 2 года пытаясь делать какие-то трюки, к «Доске почета», где катались самые крутые чуваки, с которыми сейчас я лично знаком, а тогда не был. Там сидели прямо короли. Я с первого раза сделал трюк на клумбе. И они начали хлопать, спрашивать: «А что ты еще можешь?» Днем оттуда выгоняли, якобы район не для таких, как мы.
Город вообще состоит из тусовок по районам: Соломбала, Варавино и другие. Мы были самой отстающей. Наши деревяшки сожгли, – я жил недалеко от Швейной фабрики, – считаю, что их реально сожгли, чтобы построить новые коттеджи. Проложили ровный асфальт, что было дефицитом в нулевых. Там мы два года и оттачивали навыки.
Когда вышли на «К6» – это Комсомольская, где Искра, увидели скейтбордистов из Соломбалы, которые и сейчас, спустя 10 лет, приходят сюда кататься. Тут своя конкуренция, тебя не принимают. Пытаешься круто сделать, выбиваешься в лидеры, у тебя говорят за спиной, сопротивляются.
Вот это время — настоящий андеграунд
Парни из небогатых районов мечтают о спонсорах, чтобы получать доски, одежду за рекламу: одни просто выделиться хотят, другие — ради выживания на скейте. Я тоже хотел снять свой видеофайл,чтобы отнести в магазин и получить спонсорство. Но поступал в универ на инженера, денег практически не было.
Просил у папы самую дешевую видеокамеру на день рождения. Отец согласился. Но день рождения осенью, а камера нужна в начале лета.У друзей были мыльницы, половину профайла снял на них. А вторую половину снял уже на свою, купленную к дню рождения, но после сентября, в диких условиях.
Пришел в местный магазин уличных культур, говорю, что готов катать в ваших футболках, продвигать мерч, вот даже монтировать научился. Это был мой первый монтаж, сейчас я сделал уже сотни видео: для себя, друзей, коммерческие, профессиональные.
Магазин тогда находился в деревяшке, во двораху кинотеатра «Мир», в косом доме на втором этаже. Они мне перезвонили, говорят: завтра приезжай, возьми с собой чехол для доски. Понял, что хотят дать мне скейт, не скидку даже, потому что мне денег не хватит. Приехал на следующий день, предложили на неплохих условиях кататься: 30% скидка всегда, раз в 2-3 месяца доска, кроссовки, футболки с нового завоза. Полтора года меня поддерживали. Вот это время — настоящий андеграунд.
Я получил спонсорство, и парень из тусовки, который снимал меня для профайла, когда узнал про это, не понял, почему именно я. И выпал из общения. Такие последствия были.
Из университета, кстати, я ушел. Понял, что не мое: много нагрузки, мало времени, чтобы работать и кататься. После ухода появилось больше коммерческих заказов, свободный график – это большой плюс в моей работе.
Думал, что крутой, но это было не так
В 2012 выпустили полнометражное скейт-видео, потом я уехал в Питер. Это был взлет скейтбординга в Архангельске. Приехал обратно в гости спустя год. Спросил, где можно купить доску. Сказали, что нигде. Магазин, который меня поддерживал, перестал заниматься скейтами в 2012. Если заказывать – жди 3 недели.
В 2014 году вернулся сюда в одних шортах и с камерой. Предложили работать на одну студию. Осел на месяц тут.
В Питере было сложно устроиться видеографом. Я думал, что крутой, там это явно было не так. Здесь выгодней, больше возможностей оставаться на плаву. В 2014 году снова договорился с магазином о спонсорстве. Но за два месяца я не выпустил профайл и получил неформальное увольнение.
В 2015 году сделали видео для Макса Осипова на конкурс стран СНГ и России «СквотВидеобаттл 2015» и выиграли его. Устраивали всякую движуху, соревнования. Но с организацией людей было очень сложно. Почти никто не помогал, приходилось все делать самому, искать спонсоров.
Некоторые, конечно, впрягались, но все равно было сложно. Вообще берутся только тогда, когда понимают, что кататься уже негде, нужно что-то делать, помогать. И, если бы не парк, вряд ли бы вообще была какая-то активность. Потом стали сотрудничать с «Домом Молодежи»: микрофоны, организация. Стало намного проще.
Президент решил учредить Федерацию в Архангельске
В 2018 году президент Федерации скейтбординга России встретился с Ольгой Епифановой – вице-спикером «Справедливой России», и убедил ее, что в Архангельске есть потенциал: сильные ребята, отлично катаются. Мне вообще кажется, что Архангельск самый движовый из городов-немилионников.
Уличные виды спорта вытаскивают из дерьма. Президент сказал, что надо учредить Федерацию здесь. Помогать стала Доценко Елена Юрьевна. Доценко помогла с бумагами, давала рекомендации. Мы встретились с Епифановой. 30 мая аккредитовались. И теперь у нас есть организация – Федерация скейтбординга Архангельской области.
Москва отправляет нам приличное количество комплектов для скейта, причем хорошего качества. В 2018 много было сделано. «Дом Молодежи» помогал. Выстроили календарный план, устраивали соревнования, делали «EasyMoney» – это когда получаешь деньги за трюк. Стали привлекать спонсоров.
За лето было проведено семь соревнований. Открылся еще один крутой магазин. Они поддерживают и самокатчиков, и скейтеров, сноубордистов. Весной подошел к ребятам, обсудили условия спонсорства. Они не только меня поддерживают. Подгоняют кепки, футболки, кроссовки. Был организован даже видео-контест, пришло десять роликов для конкурса. В общем, большая программа была расписана.
И, вдруг, узнаем, что площадку в «М33» закрывают. Три месяца простаивали. Кататься негде. Случайно увидели площадку на швейной фабрике, которую сейчас занимаем. Хорошее покрытие, высокий потолок, свет можно сделать. Сказали об этом президенту нашей Федерации Илье Абакумову. Договорились с оплатой, решили юридические вопросы, нашли спонсоров. Снова начинаем раскручиваться в соцсетях, в инстаграме, развиваем то, чем я занимаюсь уже почти 15 лет.
Зачем я это делаю?
У меня своя линейка жизни: в четвертом сезоне я научился скольжениям, в восьмом прыгнул с какой-то большущей лестницы, в 12 научился переворачивать доску и заходить на скольжение.
В прошлом сезоне я катался за лето пять раз. Такой год вышел. Но я не жалею. У меня упор идет не на технику, а на риск. Иногда сносит крышу. Катайся я чаще, мог бы себе что-то повредить, выпасть на две недели вообще.
Опыт появляется, по-другому смотришь на жизнь с возрастом. Раньше, например, обижался, когда не занимал первое место, казалось, что я делаю более крутые штуки. Теперь этого нет. По молодости все хотят казаться круче, это уличная тема, которая всегда была и, наверное, всегда будет.
Постоянно задаюсь вопросом: а зачем я это вообще делаю? С меня спрашивают, обижаются, я обижаю, приходится постоянно объясняться, денег с этого почти нет, хотя потрачено очень много.
Но ты не думаешь о материальном, не сравниваешь себя с кем-то. Это просто нравится, удовлетворяет. Отдаешь себя полностью, даже если ожидания не оправдываются. Приятно думать, что ты занял свое тело и душу чем-то хорошим. Есть, конечно, и неприятные вещи, а есть моменты, когда говорят: «Спасибо, что ты это сделал!» И таких плюсов очень много было.
Образ жизни теперь такой: делать, делать, делать. Скейтбординг – занятие, которое ограничено возрастом, здоровьем. Но сейчас есть задача общая, и это здорово. Мы садимся за стол, обсуждаем какие-то вещи, изучаем, окунаемся с головой. Даже моя работа видеографом пошла от занятия скейтом: снимал профайлы, а потом начали появляться другие заказы, коммерческая деятельность.
Помимо скейта и видео я изучаю современное искусство, авангардизм, например. Нужно развиваться в нескольких направлениях, чтобы понимать, что вокруг происходит.
Важно не потерять душу
Сейчас одна точка катания, один спот. Но негативный момент в том, что эта точка становится капканом, на улицах скейтбордисты уже не появляются. Раньше были тусовки по районам. Сейчас есть интернет, из-за этого проще коммуникация. Были группировки, которые имели свой стиль, свои фишки, свой район. Это объединяло и организовывало.
Скейтбординг – не командный вид спорта. Но когда у тебя появляется фишка, за тобой тянутся люди. Становишься лидером. Напарник может покритиковать, посоветовать что-то со стороны. Отношения между тусовками – тоже неплохо. Кто-то начинает диктовать свой стиль, меняется культура. Сейчас нет объединений, которые могли бы сильно влиять друг на друга.
Скейтбординг меняется с каждым сезоном. Сейчас, когда его добавили в олимпийские виды спорта, важно не потерять суть. Начнут богатые родители покупать детям доски, нанимать тренеров, и выйдут из них спортсмены без души, роботы, у которых все будет сразу получаться.
Я когда-то купил доску, а не bmx (разновидность велосипеда – Прим. автора), потому что это было доступнее и дешевле. Улица – это холст. Доска – это твое перо. Ты приходишь и делаешь трюк в своем стиле, со своей техникой, такой, которой нет ни у кого. Важно не потерять душу.
Не хочется думать о том, что будет, когда кататься я уже не смогу
Такие мысли не дадут развиваться. Иногда, конечно, задумываюсь. Готовить почву нужно, наверно. Не только организовывать ивенты и продвигать бренды, кидая себя со ступеней и в перила, стоит изучать скейтбординг с коммерческой стороны, анализировать, рассматривать перспективы. Хочется помогать тем, кому это нужно.
Мария Вершинина
Фото Егора Радько
