В планах – попробовать все, а в мечтах — икона
Светлана Брюханова
Светлана Самуйлик отдает рисунку практически все свое свободное время. С карандашом и кисточкой в руках она всегда, сколько себя помнит.
Чешуйки должны разорваться именно так, а не иначе
Школьницей ходила на разные кружки, в студии. Тогда это было еще бесплатно. Постоянно рисовала стенгазеты. Даже у мамы на работе в конкурсе участвовала. Фломастеры тогда выиграла. А вот диплома из художественной школы нет. Писать картины Светлана учится всякий раз раз, как берет в руки кисточку.
Серьезная наука началась в 19, когда уже закончила и школу, и лицей. Увлеклась тогда реставрацией. Решила попытать удачу и пошла на отбор в частную реставрационную фирму в Архангельске. Надо было повторить палехские работы с первого раза. Было сложно. Писали сразу пигментами, разведенными на яичной эмульсии. Из подручных средств еще сепия и уголь. Отбор прошла, как ни странно, я одна и осталась. Оформили меня художником-реставратором, специалистом по технике плави.
Очень много людей обращаются за реставрационными работами для своих икон, и музеи не исключение. Мы реставрировали частные заказы. В основном это были иконы, написанные не маслом, а темперой, именно старой, на яичной эмульсии. Я делала поновления, то есть восстанавливала утраты на ликах, когда снимался верхний слой, стершийся от ударов и от износа. Приносили такие черные иконы, что даже изображения было не видно.
Если икона небольшая, то занимает примерно полмесяца, при условии, что сидишь с самого утра и до вечера.
Когда жирность яйца имеет значение
Процесс восстановления долгий и непростой. Старые иконы, особенно потемневшие со временем, обновляют в несколько этапов. Для начала убирают старую олифу и старый лак, не повреждая живопись. Все это делается заплаточками. И только потом приступают к восстановлению общего образа именно тем тоном, каким надо. Не всегда получается, так как зависит все от концентрации, от лака, даже от жирности яйца, много таких нюансов.
Ниже 17 века иконы не реставрировала. Дело не только в старине вещи, но и в мастерстве того, кто написал икону. Естественно, я изучала процесс иконописи, то есть, какое дерево берут, какие срезы, как будет дерево изгибаться. Важно даже, и где оно растет, чем его пропитывать. Узнала тогда, почему для этого берут именно дождевую воду. Для соблюдения кислотности. Как оказалось, чтобы доска извернулась как надо, а чешуйки разорвались так, а не иначе.
Когда начинаешь работать реставратором, видишь, как совершенно черная доска после твоих стараний начинает раскрываться. Какая там красота! В музеях часто висят иконы и картины, которые чернеют, но не реставрируются. Очень жутко. В некоторых музеях сами реставрируют, если так можно сказать… Мылом потрут, а это же щелочь, разъедает всю краску.
Год ушел на самолеты
Сейчас на любимое хобби времени у Светланы не так много, но желание не пропадает. Светлана старается уделять время живописи на выходных, в отпуске и в праздничные дни.
Многое в работе зависит и от света. Хорошие работы по цветопередаче получаются в естественном освещении, которое приходит у нас в феврале и держится до ухода белых ночей.
2017 год ушёл у Светланы на написание картин к выставке, связанной с авиацией. Все работы в стиле реализма. Многие зрители сравнивают этот стиль с фотографией, так как не отличишь. Вставка с успехом совсем недавно прошла в Добролюбовке.
Самолет — живая машина, которая тоже имеет какие-то отличительные черты.
В это период я писала одни самолеты. Дело кропотливое, даже если в месяц только по одной картине. К примеру, начинаю ИЛ-96 писать, обязательно читаю, смотрю реальные фото, чтобы люди, связанные с авиацией, узнали модель и не нашли несуществующие детали.
Доска уже готова
Светлана старается развиваться не только в определенном стиле и в одной технике. В планах у нее попробовать все, к чему ляжет душа. Сейчас очень помогают пленэры, на которых можно спокойно писать природу, улицы. Малые Карелы и море — одни из любимых мест художницы.
Разница в техниках дает о себе знать, потому что к новому всегда сложно привыкать.
К маслу долго привыкала, потому что уж очень оно в работе отличается от акварели. В акварели все надо придумать заранее, там ничего нельзя поправить. Надо все сразу рассчитать — где осветлить, где затемнить, где не переборщить. В масле где-то жирный мазок, где-то вглубь уходит. Масло еще может со временем осветлиться.
Живопись всегда будет в жизни Светланы. И все главные выставки еще впереди. А в мечтах создание собственной иконы, для которой уже и деревянная доска готова.