Заболеваемость туберкулёзом подскочила. Но есть и хорошие новости
Яна Огородникова
Туберкулёз — второе по смертности заболевание, которое ежегодно уносит тысячи жизней. Болезнь выбирает ослабленные организмы. Причём, необязательно ослабленные скудным питанием. Постоянный стресс, например, может стать отправной точкой. Среди заболевших немало респектабельных и финансово благополучных.
И внешне не определишь. Инкубационный период от 6 месяцев до двух лет. Признаков особых не имеется. А ведь такой носитель даже при зевании выделяет возбудителей, которые живут в воздухе ещё целый час. Что уж говорить о кашле и чихании. Наука констатирует, что каждый третий из нас инфицирован этой страшной микробактерией.
Утешает только то, что заболевает далеко не каждый, и что на улице и в автобусе практически нет риска это заболевание подхватить. Ультрафиолет и свежий воздух убийственны для возбудителя. А вот офисы и общежития свежим воздухом и наличием ультрафиолета не отличаются.
Статистика бесстрастна и не вполне корректна
Уже несколько лет в Архангельске наблюдается положительная динамика лечения туберкулёза, но вот количество вновь заболевших с каждым годом увеличивается.
Для сравнения рассмотрим статистические данные за несколько лет.
2015 год
По данным ФГБУ “ЦНИИОИЗ” по поражённости населения туберкулёзом Архангельская область занимает 4 место из 85 субъектов Российской федерации. Впервые заболело туберкулёзом 373 человека, в их числе 13 детей в возрасте от 0 до 13 лет. На учете — 355. Умерло от туберкулёза 53 человека.
2016
В Архангельской области зафиксирован высокий уровень летальности — 8,3%. По данным Росстата в 2016 году в Архангельской области умерло от туберкулёза 59 человек. На учёте — 305 человек.
2017-2019
В 2018 году в сравнении с 2017 годом наблюдается положительная динамика, заболеваемость снизилась. Зарегистрировано 230 случаев заболевания (показатель 20,5 на 100 тысяч населения), в 2017 году – 251 случай (показатель 22,21 на 100 тысяч населения). Заболеваемость снизилась на 7,7 %.
И вот совсем недавно Архангельскстат опубликовал данные о том, что заболеваемости туберкулёзом снова выросла — аж на 3,9 %.
Кроме того, следует учитывать, что субъекты РФ не берут в учёт пациентов, не являющихся гражданами России, следовательно, стопроцентно статистике доверять нельзя.
Незарегистрированные лекарства для неизлечимых с разрешения минздрава
Мы связались с главным врачом Архангельского клинического противотуберкулезного диспансера Дмитрием Перхиным и поговорили о сегодняшней ситуации.
— Дмитрий Валентинович, изменилось ли как-то лечение за последние годы, может быть, появились новые антибактериальные препараты и методы лечения?
О каких-то больших прорывах сейчас говорить очень сложно. Что касается диагностики, то здесь нет ничего нового. На сегодняшний день мы используем все возможные технологии: аппаратное определение роста микобактерии и практически все методологии молекулярно-генетических методов.
Ждём новых препаратов, но у них очень длительный срок разработки, апробации и внедрения. И, к сожалению, пока мы в большей степени работаем с тем набором лекарств, который был 10 лет назад, и только в единичных случаях с теми, которые появляются сейчас.
— Неизлечимая форма болезни – раньше это был приговор, обрекающий на полную изоляцию. Много ли таких случаев сейчас? Какие успехи?
Речь идёт, конечно, об устойчивых формах микобактерии, когда она нечувствительна практически ко всем лекарственным препаратам.
Последние года два на основании рекомендаций всемирной организации здравоохранения мы пытаемся лечить форму заболевания с широкой лекарственной устойчивостью. В том числе и российским «Бедоквилином». Из зарубежных применяем – «Клофазимин». Ну, и другими препаратами, которые раньше не входили в схему лечения туберкулёза.
Благодаря партнёрству с организацией “Врачи без границ”, мы смогли привезти для нескольких пациентов препараты, которые не зарегистрированы в Российской Федерации. Конечно, согласовав с минздравом России, с местным министерством.
Глобальных изменений в лечении нет, но новые препараты есть, и сейчас мы расписываем схемы для лечения широкой лекарственной устойчивости с применением иных препаратов, которые ранее не применялись в лечении туберкулёза. Мы работаем в этом направлении в течение почти трёх лет, участвовали в клиническом исследовании новых препаратов, и у нас уже есть достаточно неплохие результаты.
На сегодняшний день любая форма туберкулёза может быть излечена.
Существуют механизмы принудительной госпитализации
— Значит, проблема с неизлечимой формой решена?
Здесь всё зависит от теста лекарственной чувствительности, то есть, от количества препаратов, к которым микобактерия чувствительна. Неизлечимых форм, как таковых, и быть не может, если у пациента есть желание излечиться, а у нас есть возможность лечить.
Но есть случаи, когда пациент по разным причинам отказывается от лечения. Такие больные отказываются от применения лекарственных препаратов, но всё равно стоят на учёте, и мы максимально за ними следим. Также в диспансере для таких пациентов есть места, проводятся те же самые диагностики.
Мы стараемся чтобы ни один пациент не находился бесконтрольно в обществе, для этого существуют механизмы принудительной госпитализации. То есть, мы следим, чтобы пациенты, которые отказываются от лечения, в любом случае были госпитализированы и находились под медицинским присмотром.
Ставить диагноз ребенку трудно
— А с лечением детей как сейчас дела обстоят?
По детской заболеваемости сложно говорить, снизилась она или нет, потому что в течение нескольких десятилетий — это единичные случаи. То есть, заболевает менее 10 детей, и, я считаю, что это неплохой показатель. Он характеризует ситуацию на всей территории. Роста нет, но тут действует закон малых чисел, когда в год выявляется либо четыре, либо пять, либо два ребёнка. Поэтому существует некое колебание в статистике, и оно ещё будет долго существовать.
— Бороться с детской заболеваемостью сложнее, или лечение мало отличается от взрослого?
Бороться с детской заболеваемостью не так и сложно, потому что всё стандартизировано. Единственное что… такой диагноз ставить ребёнку очень и очень трудно психологически. А проблем с диагностикой или лечением обычно не возникает.
— И как уберечься?
Профилактика делится на медицинскую и немедицинскую. Мы, врачи, говорим, что лучшая профилактика болезни — своевременное выявление туберкулёза и его адекватное лечение. Также мы говорим о вакцинации БЦЖ, которая делается при рождении, но вакцинация не спасает от заболевания, она спасает только что родившийся организм от генерализованных форм туберкулёза. Сама профилактика — ЗОЖ, правильное питание, режим труда и отдыха, своевременное прохождение диспансеризации и медицинских осмотров.
Если пациент не вернулся, значит, все у него хорошо
Но в Архангельске не только государственный диспансер в состоянии помочь людям, заболевшим туберкулёзом.
В 2005 году, тогдашний главный врач тубдиспансера Нина Низовцева создала Благотворительный фонд помощи больным туберкулезом, чтобы привлечь дополнительные ресурсы для борьбы с этой болезнью. Сейчас это Благотворительный фонд «Лёгкое дыхание». Продолжаем разговор с Ниной Ивановной:
Бесплатная медицина делает свою работу, а мы занимаемся непосредственной помощью больным.
— За 13 лет многим ли удалось помочь?
Всем, кто обращался к нам за помощью, а это тысячи людей. Но помощь наша не только финансовая, еще юридическая, лекарственная. А если направляем на обследование, и оно платное, не укладывается в те суммы, которые выделяет государство, мы находим дополнительные средства.
— Вы работаете по проектам или находите деньги каким-то другим образом?
Работаем мы по проектам. Недавно завершили проект “Остановить туберкулёз на Северо-западе России”. Он совместный, российско-норвежский. Начали в 2014-м, в прошлом году успешно закончили. Была проведена экспертная оценка, и многие наши проекты рекомендованы для внедрения в других регионах России.
Все мероприятия мы проводим совместно с медицинским сообществом. Фонд помогает приглашать тренеров и профессоров. Если пациенту нужно, например, сделать компьютерную томографию лёгких или головного мозга, а это не заложено в программу государственных гарантий и бесплатной медицины, мы оплачиваем исследование.
— А за дальнейшей судьбой ваших подопечных следите?
Нет, и это, наверное, хорошо! Потому что, если человек вылечился, ушёл в здоровую жизнь и больше к нам не обратился, значит, все у него хорошо. И это лучший нам подарок.
— Как вы оцениваете ситуацию с туберкулезом в области?
У нас неплохая ситуация, с каждым годом всё меньше и меньше людей болеет.
Система диагностики рухнула?
У эксперта-фтизиопульмонолога Николая Плотникова свой взгляд на проблемы лечения туберкулеза.
Ученый постоянно говорит о том, что государственные программы по борьбе с этим заболеванием несостоятельны. Что в Архангельской области нет ни одного современного противотуберкулезного учреждения. Что старая кадровая школа давно поредела, новая же сформирована на совсем других принципах. Что система раннего выявления и своевременной диагностики давно рухнула, а уровень профилактических осмотров значительно снизился.
И переход с эффективной профилактической системы, путем флюорографического исследования, на норвежскую, которая состоит в микроскопическом исследовании мокроты, — абсурден. Эксперт совершенно резонно заявляет, что никто не поедет за огромные деньги в диспансер, чтобы просто сдать этот анализ. А флюорографический кабинет все еще ближе к пациенту. Хотя состояние и этой аппаратуры оставляет желать лучшего.
Кому верить – непонятно. Но надеяться тут надо на себя. Мировой опыт показывает, что те, кто вовремя обращается к врачу, от туберкулеза не гибнет. До 1944 года лекарств от этого заболевания вообще не существовало. Но 25 % пациентов врачи все-таки выхаживали. Надо просто найти время, чтобы сходить на рентген.
