В Архангельске устанавливают нечто по проекту Мединского
Наш город – это какое-то поле чудес, в той самой сказочной стране. То слон бутылочный вырастет, где не ждали, то семейка зеленых медведей в самом центре народу явится, то смерть с косой голосовать на дорогу выйдет.
Блескучие рюши по нищенским лохмотьям
Про Чумбаровку уж и не говорю. Там чудеса сплошные. Гитару вот на газоне воткнули, из той же пластиковой «шерсти», что и медведи. Собаки рады! Каждая на нее лапу задирает. А потом в обнимку с подписанным объектом фотографируются и дети, и взрослые. Писахова недавно на табуретку поставили.
В чью все это голову приходит… просто ума не приложу. Мало того, что Архангельск, как сирота… грязный, рваный, все не с того плеча на нем, так ещё по этим нищенским лохмотьям какие-то доброхоты постоянно пытаются блескучие рюши приторочить. В результате выходит издевательство.
А тут на днях увидела на Троицком, рядом с «Гипродревом» огромные черные надгробные памятники. Аж зависла на время от неожиданности. Вокруг копошились люди. Подошла поближе. Оказалось, памятник детям войны ставят. С одной стороны – дело хорошее. Хоть как-то вспоминаем об их страданиях. Но, по обыкновению, чем-то совершенно неудобоваримым и квадратно-гнездовым. Такое ощущение, что впопыхах лепим, чтобы куда-то успеть. Только куда? На подножку кича и безвкусицы?
Два мешка рыбы в голодающем городе
Об этих угловатых надгробных памятниках много говорить не хочется. Слова в стихах хорошие. Барельефы и другие изображения, похоже, с исторических фото. Но все вместе выглядит очень неприятно. Словно филиал кладбища в центре города. А авторы считают, что похоже это на кусочек пирса во времена войны.
Скульптуры двух подростков напрочь выбиваются из общей концепции, если таковая вообще имелась. Сказать, что они никуда не годятся, нельзя, но юнга выглядит уж очень… сытым для того страшного периода. А девочка тащит какие-то странные, огромные санки с мешками. По задумке авторов — там рыба. Зимой, в жутком архангельском голоде, который практически не уступал блокадному питерскому, девчонка добыла где-то два мешка рыбы? Не знаю, что и сказать.
Как воспримут это дети войны, многие из которых, к счастью, живы, гадать не берусь. Но мои родители тоже – дети войны. Папа до этого монумента не дожил, этим летом ушел из жизни. А маму я сюда ни за что не поведу.
Вообще вся эта монументальная эклектика выглядит какой-то сборной солянкой низкого пошиба. Словно пришли нежданные гости, и хозяйка побросала в котел все, что было в доме. А о том, совместимо это или нет, задумываться у нее времени не было.
Принялась искать создателей означенного шедевра. И нашла. На постаменте имеется табличка, где указан автор проекта и аж четыре скульптора. Так и вспомнишь миниатюру Аркадия Райкина «Кто сшил костюм?».
У нас узкая специализация. Один пришивает карман, один — проймочку, я лично пришиваю пуговицы. Скажите спасибо, что мы к гульфику рукав не пришили.
И сам -министр, и папа – самородок
Но самую мощную эмоцию вызвали, конечно, фамилия и инициалы автора проекта: Р.И. Мединский. Ростислав Игнатьевич Мединский — советник председателя РВИО (Российское военно-историческое общество), родной папа Мединского Владимира Ростиславовича – министра культуры РФ.
Ну и ладно, ну и Бог бы с ним. Может, папа – гениальный скульптор или художник. И даже, пусть бы, негениальный. Но… нет! И даже совсем наоборот. Ростислав Игнатьевич Мединский – полковник армии в отставке. Вот скажите мне пожалуйста, как он ухитряется проекты такие выдавать, самородок? И кто ему – неспециалисту – их заказывает?!
Расходы по перевозке и установке скульптуры РВИО берет на себя. Так заявил Сергей Ковалев, руководитель «Российского военно-исторического общества» в Архангельской области.
И оказалось, что РВИО вот так легко берет на себя подобные памятники по всей стране. В Тыве планируют памятник Красному Обозу («Кызыл Коъш») изваять. В Куйбышеве пушку времен Великой Отечественной уже поставили. В Кириллове памятник лётчику, Герою Советского Союза Евгению Преображенскому установили, в Челябинске – защитнику Отечества, в Калуге — солдату-победителю и так далее и тому подобное. И автор проектов – Ростислав Мединский.
Перечислять все нет ни желания, ни возможности. Вообще со времени основания РВИО установил больше 200 памятников по стране и за ее рубежами. И денег из казны каждый год получает немало. А чего стоят все эти «подарки» городам, судить можно по нашему монументальному художеству.
Словом, для организаторов — золотое дно. Для нас с вами, типа, дареному коню в зубы не смотрят. Но ведь деньги-то на все это и на всех этих, с их гонорарами, зарплатами и иными доходами идут из госказны. А госказна наполняется нашими налогами, из наших с вами кошельков.
Получите, дорогие архангелогородцы – распишитесь!
P.S. По иронии судьбы, в то время как на Троицком проспекте готовятся к открытию памятника, на 10 сессии Архангельского областного Собрания депутатов законопроект «О статусе «Дети войны» Архангельской области» не прошёл. За него проголосовали все фракции, кроме «Единой России». Для принятия закона в первом чтении не хватило четырёх голосов.
Между прочим, закон о статусе детей войны принят более чем в 20 регионах России.
Для справки:
Мединский Ростислав Игнатьевич, полковник армии в отставке, участник вторжения в Чехословакию в 1968 году, войны в Афганистане, ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году и Спитакского землетрясения в 1988 году.
