Ветер в Архангельске не работает

Время преданий, нечистой силы, колдунов и ведьм, казалось бы, ушло в прошлое. Но есть ещё люди, которые переживают по поводу утраченного знания. Ушли они, вместе с ними ушёл пласт культуры народной. Стали мы от того богаче? Ничуть. Беднее? Однозначно.

Вот и вокруг мельниц испокон века много чего было наверчено. Что ни мельник, то колдун, что ни мельница, то шабаш нечистой силы. Под колесом у запруды водяной живёт, и на ветряке — леший стучит. Мельник — всегда старик, мукой присыпанный, а мельничиха — всегда прекрасна. Сказки, предания, поверья, суеверья…

Из 60 столбовок в Мезени сохранилось всего пять

И здорово, что появляются люди, разного возраста, пожилые и молодые, которые грезят мельницами, восстанавливают их, стараются и в нас пробудить понимание и чувства красоты этой неотъемлемой части древнего человеческого бытия.

Символика мельницы касается бытия в целом и отдельных событий жизни человека. Она заключает в себе символику ветра и воздуха, а также олицетворяет сбор урожая и плодородие. В христианской иконографии ветряная мельница наряду с весами может символизировать смирение. Мельница на Руси символизировала богатство.

Ещё в начале прошлого века размеренное поскрипывание и постукивание мельничных колес и крыльев можно было услышать повсюду. Этот звук не нарушал идиллию деревень, а придавал им особый колорит. Вот, казалось бы, какой хлебный край из Поморья? А у нас в конце XIX века насчитывалось до полутора тысяч мельниц.

Даже в Мезени их было больше шестидесяти. Сохранилось всего пять. Но зато все — на исторических местах, что для учёных крайне важно. Такого собрания в России больше просто не осталось. Как и коллекции из восьми мельниц в Архангельском музее «Малые Корелы», подобной тоже в нашей стране больше нет.

Жители Архангельской губернии во время пребывания на воде старались никогда не упоминать о мельнице, иначе, по местным поверьям, можно накликать бурю.

Одним из тех людей, замечательных, влюблённых в древний символ родства стихий и человека, был Александр Давыдов, учёный,  специалист в области истории и этнографии Русского Севера. В июле 2016-го года Александр Никонович ушёл из жизни. Одним из его неоконченных проектов было создание мельничного сообщества России. Этапом проекта должна была стать мельничная конференция музеев и сельских поселений с сохранившимися мельницами в Малых Карелах в 2017-м году. Увы, при его жизни это не сбылось.

А в этом году всё же конференцию в «Малых Корелах» провели. И посвятили её светлой памяти Александра Давыдова. Приехали на неё и те, кто с ним начинал восстанавливать мельницы в Архангельской области, эксперты-молинологи из Королевства Нидерланды Пит Шиерек и Пол Грюн, и руководители музеев и парков, где мельницы сохранились, или построены заново.

Нижние земли спасли сухопутные корабли

Почему мельница? Зачем их надо восстанавливать? Что мы утратили вместе с культурой мельничного дела? Об этом говорили участники с российской стороны. А иностранные специалисты рассказывали и показывали, что можно сделать, приложив руки и голову, из такого этнографического объекта, как мельница.

Парусник и разве ещё ветряная мельница — единственные человеческие сооружения, которые ничего не берут от природы силой, ничего не нарушают в естественной гармонии мира. Ведь ветер — дыхание нашей звезды. И парус общается с ней напрямую.

Виктор Конецкий. Морские сны

Говорят, что Голландию создали сами голландцы и… ветряные мельницы. Владелец нескольких,  Пит Шиерек, поведал об истории их появления в Голландии, показал, как они работают сегодня.

Большая часть Нидерландов находится ниже уровня моря, на искусственно осушенном дне моря. Отсюда и название государства — нижние земли. Люди возводили дамбы, пролагали каналы. Остальное делали ветряные мельницы. Деревянные, по причине мягкости грунта, сооружения имели изящную форму, изрядную высоту и походили на сухопутные корабли. Прилежно вращая крыльями, они приводили в действие водяные насосы и осушали перенасыщенную влагой почву.

В Заонежье при запуске мельницы к ней уважительно обращались за разрешением на работу.

Постоянство побережных ветров привело к тому, что мельницы заполнили страну (вспомните 1500 мельниц Поморья!), производя множество разных работ. И поныне можно увидеть мельницу-мукомольню, мельницу-лесопилку, мельницу-шерстобитню, выжимальщицу масла из семян льна и репейника. Но главным назначением ветряков была откачка воды с низменных территорий.

Мука из-под жерновов выходит особая

Конечно, сегодня ветряная мельница не может соперничать с современной промышленной. Но остаётся прибыльным делом. Когда хороший урожай, то второй, рабочий, этаж его ветряка завален мешками с зерном. Потому что мука на мельнице получается особая, экологически чистая, перетёртая каменными жерновами до нужной фракции. Крупчатка, так раньше в России называли самую качественную хлебопекарную муку. Из неё и караваи выходили высокие, ароматные и вкуса необыкновенного.

На первом этаже у Пита лавка. Там муку, расфасованную по пакетам с фирменным знаком, продают экскурсантам и любителям экологичной еды.

Удивительно, но факт, голландские ветряные мельницы могут говорить. Каждое положение крыльев имеет своё значение. Если мельник установил крылья в виде “X” – значит в его доме радостное событие. Если определённое крыло красное – значит, у мельника родился ребёнок; синее – дочь вышла замуж. Если крылья с наклоном вправо – в доме траур. Поставив крылья прямым крестом “+”, мельник уведомляет клиентов, что в связи с неисправностью мельница временно не работает.

С приходом пара и электричества спрос на энергию ветра резко упал, и повсюду мельницы постепенно исчезли. Но не в Голландии! Тут они стали частью истории, культуры, эстетики. Поныне тысяча ветряков не просто сохранилась, но поддерживается в рабочем состоянии.

По-прежнему старые мельницы крутятся-вертятся, откачивая воду, выполняя своё исконное голландское предназначение. Вокруг них, на некотором отдалении, правда, кипит современная жизнь — взлетают самолёты, по каналу ходят баржи, летят по автостраде автомобили. А мельница работает, машет крыльями, как сто, двести, восемьсот лет назад. И не прерывается связь времён, не умирает ремесло.

И памятник старины, и торговая марка

Мельница — и памятник старины, и торговая марка, и пример сочетания функциональности с красотой, поэтический знак единения человека с природой. В отличие от заводских труб, они не загрязняют воздух, красота пейзажа от них только выигрывает, считает директор Ломовского парка Василий Козлов.

Человек, который почувствовал ветер перемен, должен строить не щит от ветра, а ветряную мельницу».

Мао Цзэдун, китайский государственный и политический деятель ХХ века

Хутор Ломы в Воробьевском районе Воронежской области еще 20 лет назад считался полностью утраченным. Однако благодаря энергии Василия Козлова и его коллег на месте старого поселения возник Ломовской природный ландшафтный парк.

— Одна мельница, без окружения, без весёлого окружения, без туристического окружения, экологии, этнографии существовать не может. Мы создали парк в чистом поле, где ничего не было, а когда-то был хутор, назывался он Ломы. Место притягательное, мне понравилось, и нам удалось дать ему второе дыхание, — эмоционально ведёт свой рассказ Василий Викторович. — И мельница, в первую очередь, является его символом.

Мы пока дилетанты в мельничном деле. Но, пообщавшись с коллегами, я увидел новые возможности развития, думаю, что теперь у нас дойдут руки до «трогательных» вещей, до подробностей. Чтобы детям можно было показать связь времён, связующую нить, этот амаркорд. Шестерёнки в движении, лопасти настоящие, по сути, они символ сохранения жизнедеятельности человека, как альтернатива агрессивным технологиям.

Коммунист её в церковь запер

Шестнадцать лет беспрерывного труда Василия Козлова и его соратников дали потрясающий результат. Вопреки всем запретам, постановлениям, предписаниям они делали дело. Как пример. Увидел Козлов — жернова лежат, которые когда-то работали, масло давили. Стал искать дальше. Нашёл. Была маслобойня. После того, как пришёл прогресс, её разобрали и заперли в церковь.

— Коммунист, который не верил в Бога, взял, маслобойню в церковь запер, и она сохранилась, — машет руками, сам как ветряк, директор парка. — И в течение года мы её восстановили. Без проекта. Своими силами. И теперь можем представить весь процесс.

Бороться с общественным мнением — это сражаться с ветряными мельницами».

Пьер Буаст французский лексикограф и поэт

Когда Пит Шиерик показывал слайды с голландскими мельницами, ухоженными, рабочими, а потом на экране появились те, что сохранились в России, кто-то даже нервно хохотнул. Да, так мы и живём. Приходится иной раз и похохотать, и поплакать. А когда мы смотрели фильм, где представлено дело рук Василия Козлова и его команды, глаза наливались горечью слёз, а душа наполнялась гордостью. Гордостью, что есть у нас люди, способные на пустом месте создать такую красоту.

Земля эталонная, а воды мало

Юг Воронежской области. Куб местного чернозёма в Париже как эталон хранится. Земля эталонная, а воды мало. Козлов прочистил родники и изготовил водоём. Ставок в 27 гектаров площадью и глубиной 15 метров. Там уже живут раки, рыба, птицы гнездятся. А по берегам создал инфраструктуру донской казачьей жизни.

На мельнице запрещено было ругаться и брать что-либо без спроса.

Собрал жернова с 15 исчезнувших хуторов. Развёл живность, скот, птицу, дойные коровы пасутся, сейчас строит сыроварню. Бортническая пасека у него. Кузнецы молотом стучат, девушки воду вёдрами носят, дома соломой кроют, как деды и прадеды. 30 лет гарантии дают, что дождь её не промочит. Мельница, маслобойня, пресс, сепаратор — всё работает.

— Конечно, всё это трудно, но чертовски притягательно, — с напором, стараясь успеть выговориться, продолжает Василий Козлов. — Мельница должна работать. Мы говорим нашим гостям, что когда лопасти вертятся по часовой стрелке, видно, как время идёт, а когда против часовой стрелки, тех, кто рядом стоит, омолаживает. А вот когда лопасти стоят, жизнь замирает. Когда мельница вращается, она даёт ощущение лёгкости и свободы. Ветра в Ломах много, а сама мельница — ключевой объект хуторского ландшафта. И яркая метафора свободы.

Не знаю, может, потому и изводили мельницы в Советской России, что держать перед глазами символ крестьянской свободы было невмоготу?

Мельник и его семья жили на мельнице. Жилые комнаты и помещение, где мололи зерно, находились под одной крышей в здании с крепкими каменными стенами. Жители округи обычно называли мельника «отцом». Чтобы справляться с работой, мельник должен был обладать немалой силой. Профессия мельника была уважаемой и обычно передавалась от отца к сыну.

К нам едут инородцы

Секреты в работе мельника простые люди относили к области необычного. А «специалисты»-инородцы, «немцы», то есть немые, русского языка не знающие, всегда считались в народе более умелыми, сильными, «знающими».

Известен был запрет мельнику отряхиваться от муки. Его несоблюдение грозило тем, что он мог заболеть лихорадкой и весь «век трястись».

Вот и возвращается сегодня народное поверье на Архангельскую землю, через века. Не зря в своём выступлении Пит Шиерик Петра Великого вспомнил, который и сам в Голландии учился, и мастеров голландских в Россию приглашал. И снова «немцы», спецы из Нидерландов Пит и Пол передают свои знания нашим людям. Жаль только, что своих мастеров, по мельничному делу, у нас и нет. Передавать особо и некому.

По окончании семинара, перед отъездом в Кимжу, Пол Грюн и Пит Шиерек дали «Северным новостям» блиц-интервью. За помощь в переводе благодарим преподавателя МГУ Екатерину Редькину, одного из авторов сайта «Ветряные мельницы России».

Шатровка на Ровдиной Горе в опасности

— В который раз уже вы приезжаете в Архангельск?

Пол Грюн: — Первый раз в 2008-м, потом в 2010… Сейчас в пятый раз.

Пит Шиерик: — Не помню уже. В 2004-м, кажется, я в «Малые Корелы» приехал в первый раз…

— В каких проектах за это время участвовали?

П.Г.: — Первый проект был в «Малых Корелах», потом проводили функциональное восстановление кимженской мельницы и на Калгачихе* работали. Были гостями на фестивале «Северные мельницы» в Кимже в 2011 году.

— Сейчас у вас два проекта — в Холмогорском районе и в деревне Погорелец в Мезенском…

П. Г.: — Мельница в Кимже — она как мой ребёнок. И я хочу узнать, как там у неё дела. Оценить состояние мельниц в деревне Погорелец. Кроме того, было важно пообщаться с директором музея «Малые Корелы», посмотреть, что здесь происходит, обсудить реставрацию мельницы из деревни Бор.

Позавчера обсуждали возможности реставрации «шатровки» на Ровдиной Горе, ездили туда. Она действительно в опасности, в критическом состоянии, и необходимо что-то срочно делать, чтобы она не упала.

Хочу помочь России

— Мельницы в Голландии — это ваш бизнес, а что вас в Россию-то влечёт?

П. Ш.: — Для Пола это бизнес, для меня — мечта. Я ими грежу. Когда первый раз приехал в Россию, просто влюбился в эти мельницы.

П. Г.: — Если брать бизнес-точку зрения, то мне интересно, как это всё тут, в России, устроено, как дела делаются, что с мельницами происходит. Я помогал англичанам, помогал в Бельгии, может быть, я чем-то смогу помочь в России. Но сегодня, в Архангельск, приехал волонтёром, потому что я фанат ветряных мельниц.

— Пит, вы тоже волонтёр?

П. Ш.: — Да, да, конечно. Страдающий мельничной болезнью волонтёр. В первый приезд я увидел мельницы здесь, в музее. Пол был в то время в Голландии. И когда вернулся, мы с ним активно обсуждали увиденное. Я был под таким сильным впечатлением!

П. Г.: — Когда Пит мне первый раз рассказывал, я кричал, что не может такого быть! А он мне — да точно тебе говорю! Да не может быть, что там всё в таком состоянии! — Да может. Я тебе не верю! — Ну тогда сам поезжай. Пришлось ехать.

Я — мельничный доктор

— Состояние мельниц в Архангельской области какие чувства вызывает? Сердце болит или внушает оптимизм ?

П. Г.: — Я доктор по мельницам. Как врач, я всегда вижу, за счёт чего можно вылечить больного. Вижу способы их реставрации, поддержания сохранности. Так как эти мельницы оригинальные, «родные», они несут большую историческую ценность.

П. Ш.: — Две самые интересные для меня — из Холмогорского района — Бор и Ровдина Гора. Фантастические мельницы! Они сделаны по голландскому образцу.

П. Г.: — Сейчас за окном хороший северный ветер, и мы с большим энтузиазмом запустили бы мельницу, как это бы было хорошо. Но здесь единственная, которую можно запустить — Калгачиха. И немного жаль, что есть хороший ветер, а мельниц, которые могли бы на нём работать, нет.

П. Ш.: — Надеюсь, в следующий раз.

Справка

Пол Грюн (Paul Groen)

Член международной молинологической ассоциации, г. Montfoort, Нидерланды. Руководитель и главный инженер фирмы Erfgoed Advies Groen B.V., занимающейся строительством, реставрацией и функциональным восстановлением мельниц по всему миру. Принимал участие в реставрации комплекса Kinderdijk (музей из 19 мельниц в Нидерландах, занесённый в список ЮНЕСКО).

Пит Шиерик (Piet Schiereck)

Член международной молинологической ассоциации, г. Montfoort, Нидерланды. Мельник-энтузиаст, имеющий несколько своих мельниц и активно восстанавливающий остальные.

Фото автора.