У архангельского минздрава Глазаниха без медика
Странные случаются вещи в жизни нашей Архангельской области. Есть же сёла и посёлки отдалённые, откуда семь дней скачи, никуда не доскачешь. И когда там чего-то или кого-то не хватает, нас оно особо не удивляет. Хоть и неправильно, но объяснимо. А есть…
Жить на родине — желание достойное
Случай с Глазанихой из разряда вызывающих недоумение. Как так? И дорога через посёлок проходит автомобильная Онега — Плесецк. И железнодорожная станция участка Онега — Обозерский в километре всего от центра поселения, минут пятнадцать пешком. А вот поди ж ты! Третий год нет в посёлке хоть какого-то медицинского работника. Аптека тоже отсутствует. И испытывают жители Глазанихи весьма ощутимые трудности с реализацией своего пока ещё действующего конституционного права на здравоохранение.
А ведь посёлок Глазаниха Онежского района был в недавнем прошлом населён и жил полноценной жизнью. Перед началом «перестройки» и последовавшей за ней «реструктуризацией» СССР в посёлке проживало около полутора тысяч человек. Работали на железной дороге, на лесозаготовке. Но уже к 2010 году Всероссийская перепись населения зафиксировала в Глазанихе только 415 человек. А за последнее десятилетие и эта цифра сократилась вдвое. И большинство жителей Глазанихи сегодня — пенсионеры.
С 2006 года входит посёлок в муниципальное образование «Кодинское». Работы на оставшихся жителей хватает. Есть железная дорога, основная школа — детский сад, филиал ОАО «Онегалес». Имеется кафе, магазины, почта, кочегарки.
Молодёжь в Глазанихе ещё встречается, но тоже смотрит в сторону отъезда. Хотя многим жить в посёлке нравится. Кто-то работает вахтовым методом, в командировках, но проживает в посёлке. Говорят, хотим жить в деревне, привольно, а от города одна усталость. И школа тут хорошая. Обучение почти индивидуальное. Учиться, жить и работать там, где родились, — желание вполне достойное.
Здоровье пациента — дело самого пациента
Что же получается? С разных трибуны говорятся высокие и правильные слова о малой родине, о том, что «где родился, там и пригодился», а фактически ничего не делается или делается мало, чтобы людям жилось комфортно в родных местах.
Глазаниха — из числа вот таких ярких примеров. Из двухсот жителей посёлка — половина нуждается в каждодневном медицинском наблюдении. Судите сами: 11 человек старше 80 лет, девять больных сахарным диабетом и один — туберкулёзом, пятеро перенесли операции на сердце… У каждого третьего есть какие-то хронические заболевания. А прибавьте 15 школьников, троих детей, посещающих детсад, троих новорождённых, им внимание медиков тоже не лишнее. Вот такая группа риска в посёлке сложилась.
Да, бывает, и реже, чем один раз в год, мы к врачу обращаемся, но должны чувствовать свою защищённость. Случись что, и скорая приедет, и в поликлинику на приём запишемся, и анализы сдадим, и снимок сделаем. А вот жители Глазанихи и ещё шести населённых пунктов Онежского района (сейчас речь именно о нём, хотя проблема общая) такой возможности лишены.
Ранняя диагностика, «золотой час»… о чём вы? Ни фельдшера, ни аптеки в посёлке нет, и в случае чего нужно ехать в Онегу. Есть деньги по 2000 тысячи в один конец на поездку в райцентр, катайся хоть каждый день. Нет — старайся не болеть. Выходит, что заботу о здоровье и спасение жизни пациента из Глазанихи власть перекладывает на его кошелёк.
***
Предоставим слово двум сторонам конфликта.
Прямая речь
Почему в Архангельской области распоряжения президента не выполняются
Л. Н., жительница посёлка Глазаниха:
С уколами в вену к обычному человеку не пойдёшь
— Недавно у нас была комиссия врачебная, часть врачей принимала в школе — офтальмолог, педиатр, на медпункте был терапевт и акушер-гинеколог. Люди пришли, народу было много. Обнаружили и скрытые болезни, осмотрели и тех, кто хронически болеет, но редко обращается, потому что ехать в больницу — дорого. Да и не каждый может выбраться в больницу. И очереди там, и записываться нужно. Кому лечение в больнице определили, кому — так, лечиться дома лекарствами, да уколами.
Но это разовая акция. Приезжают раз в год. А уколы люди делают или сами, самоучки, либо есть две бывшие медсестры, они и делают. А в вену так и некому делать, для этого нужна особая квалификация. С такими уколами к обычному человеку же не пойдёшь.
Главная проблема — нет фельдшера. В посёлке живут и инвалиды, и школьники, и детский сад, и новорожденные дети. Но никто жителей не слышит.
Вы же врачи, проявите гуманность к людям!
Сейчас в Пурнему поступил фельдшер. Но Пурнема находится далеко. Почему к нам такое отношение ужасное? Обидно очень. Мы пишем, нам отписки идут, что нет жилья, нет досуга, никто не соглашается к нам ехать. А в посёлке жильё есть. Вполне можно подремонтировать. Обычное жильё, как в деревнях люди живут.
Тем, кто на село едет, сейчас тем более дают сертификат по программе «Земский доктор». Почему не едут? Понятно, что в посёлке нет благоустроенного жилья. А что до досуга, у нас всё есть: и интернет, и связь, есть клуб, есть кафе.
В областном центре приедешь в больницу, и видишь, как студенты толпами ходят за одним врачом. Чему они там научатся? А здесь живые люди со своими болезнями, вот где практика настоящая. Вот как их убедить: вы же врачи, вы же должны проявлять гуманность к людям. Приехать хоть на три, на два годика поработать? Один, другой. Наберутся здесь опыта, так их с руками и ногами в любую клинику возьмут.
На всю жизнь лекарств не накупишь
Автобусы в Онегу у нас не ходят. Проезжают мимо, около 11 часов утра, но всегда микроавтобус полон народу. Мы нанимаем машины. Четыре человека сядут — по 500 рублей с каждого. Если один, то 2000 тысячи, чтобы съездить в город. А детям маленьким прививки сделать? Потом результаты посмотреть? И везут их в Онегу.
Даже аптечного киоска у нас нет. Простейшие лекарства не купить. Есть в посёлке бывшая медсестра, согласная в аптеке поработать, но не дают добро. Ведь бывают порой случаи, когда нет нужных лекарств. Человек не всегда заранее знает, какие лекарства ему понадобятся. Не накупишь же лекарств сразу на всю жизнь?
А инфекция какая? Пока закажут лекарства через знакомых, пока передадут, пройдёт два-три дня. Что за это время может произойти с организмом?
Стучимся в закрытую дверь
ФАП в Глазанихе поддерживаем, подтапливаем. Он в достаточно хорошем состоянии, отремонтирован. Сама же Борисова (главный врач Онежской ЦПБ — прим. ред.) приезжала на открытие этого ФАПа. В отдельном домике, естьраздевалка, кабинет приёма врача, аптечный киоск, процедурная. Всё есть, нет только специалиста.
Не знаю, распоряжения же Путина должны выполнять? Он же сказал, что в каждом населённом пункте должен быть медицинский работник. Или я что-то не так понимаю? Почему же в нашей области его указания не выполняются? Это же никуда не годится, что они здесь, на местах, не выполняют распоряжения президента. И спроса с них никакого нет. Стучимся в закрытые двери. Но, во всяком случае, мы руки не складываем, и что-то делаем, на что-то надеемся. А просто так сидеть — вообще ничего не будет.
Если б медработники в шкафу лежали, всем бы роздала
Светлана Борисова, главный врач Онежской ЦРБ:
Больше никаких специалистов не предвидится
— К сожалению, ситуация, подобная той, что сложилась в посёлке Глазаниха, не редкость не только для нашего района. Она такова практически по всей стране. В посёлке работала фельдшер, но два года назад уволилась. Готовили на её место девочку, родом из той же Глазанихи, на фельдшера, она закончила медколледж в 2018 году и отказалась приехать на работу в район.
После этого я пыталась всё-таки наладить медицинский надзор, около полугода туда приезжала фельдшер из Большого Бора, вела там приёмы. Но поскольку такая дорога… Сама она живёт в посёлке Мудьюга, едет на работу в Большой Бор, ещё в Глазаниху, да бывают ещё вызовы во внеурочное время из Мудьюги. Очень тяжело. Так она и отказалась работать в Глазанихе. А больше никаких специалистов и не предвидится.
Но ведь дело в том, что там и жилья-то нет для медицинского работника. Даже помещение для фельдшерско-акушерского пункта мы с большим трудом нашли в 2017 году. Врачи туда выезжали 20 февраля, выездная бригада — врач-офтальмолог, терапевт и акушерка смотрового кабинета. Но я бы не сказала, что была большая явка.
Желающих практически нет
Криков много, а каких-то конструктивных предложений нет. У меня шесть фельдшерско-акушерских пунктов находится без медицинского работника. Где-то применяется выездная форма работы. Где-то удалось обеспечить фельдшером ФАП, на следующий год ждём выпускника медколледжа, выразившего желание поработать на фельдшерско-акушерском пункте. Но, к сожалению, идут не очень охотно.
Давно уже нет целевых направлений, вот только в этом году они, вроде, возобновляются, но желающих брать целевое направление в медицинский колледж практически нет. Очень сложно. Мы пытаемся, стараемся, выезжаем в колледж ежегодно, выступаем, с ребятами общаемся, приглашаем.
В принципе, транспортная доступность посёлка не такая уж и плохая. Протяжённость района из конца в конец всего-то около 300 километров. И есть люди, которые приезжают за 150 километров к нам больницу.
Я прекрасно знаю, что жители пишут, мол, нас за людей не считают, не могут медицинским работником обеспечить. Я бы с удовольствием, если бы они у меня в шкафу лежали. Всем бы раздала.
Вопрос с прививками можно решить
Мы не часто выезжаем в Глазаниху, другие поселения, потому что бригада врачей задействована не только на выездной работе. Они же работают и в поликлинике. Особенно офтальмолог, это вообще дефицитная специальность. А к нему в Глазанихе пришло 22 человека. Я не считаю, что это много. Потому что здесь за день он принимает порядка 40 человек.
Вопрос же с прививками у детей можно подумать, как решить. У нас есть прививочная медсестра по пробам Манту, и её приезд можно спланировать вместе со школой. Я уже об этом думала. Обсудим, и с тубкабинетом, чтобы родители с детьми сюда не выезжали. Но нужно подбирать детей, чтобы они в это время не болели. В принципе, это решаемо.
Министра послать на… ФАП. До решения вопроса
Есть у этого конфликта и третья сторона — архангельское правительство. Взяв на себя полномочия по областному здравоохранению, минздрав всё-таки должен как-то реагировать на ситуацию. Как и районная власть. Вносить предложения, выделять дополнительное финансирование… Выделяются же средства Приморским районом на компенсацию перелёта жителям побережных территорий в областной центр для медицинского обслуживания. Конечно, у приморцев это делается в рамках договора с «Севералмазом», так ведь и не о самолёте идёт речь, суммы другие. Организовать хотя бы раз в неделю автобусный рейс в больницу для жителей Глазанихи тоже вполне возможно. Было бы желание людям помочь.
На заре своего губернаторства Игорь Орлов тоже интересный ход предложил: отправил министра по делам молодёжи и спорту Анастасию Старостину в Плесецкий район разруливать ситуацию с разморозкой спорткомплекса в поселке Оксовский. Не разрулила. И была уволена. Так, может, вспомнить опыт губернатору и применить к нынешнему министру здравоохранения Карпунову? Направить его в Глазаниху, и пусть Антон Александрович сам людей лечит, пока специалиста на ФАП не найдёт. А в Онежском районе их шесть таких, ФАПов без медиков. Туда можно заместителей направить… Думается, что уже через пару недель все фельдшерско-акушерские пункты будут специалистами обеспечены. Или в правительстве появятся новые чиновники.
Глазаниха — название посёлку дали окрестные озёра, расположенные парами, с высоты они выглядят «глазами».
