Продуктовый ракурс Карелии-2
Недавно пришлось побывать в Карелии на семинаре «Продовольствие и климат». Нескольким журналистам с Северо-Запада России предстояло выяснить, сможет ли отдельно взятая республика, с рискованным земледелием и животноводством, прокормить сама себя. И какой кулинарный ряд готова предложить туристу, как в плане «просто подкрепиться», так и в ракурсе местного колорита.
Окончание. Начало здесь.
Птицеводов и свиноводов днем с огнем не сыщешь
Местного мяса в Карелии почти нет. Птицеводов и свиноводов днем с огнем не сыщешь. Коровы, в большинстве своём, для молока.
Есть лишь одно крупное племенное хозяйство, которое занято выращиванием коров для производства мраморной говядины, остальное – мелкие фермеры.
— Мы не зернопроизводящий регион, — сетует министр сельского хозяйства, — а мясное производство выгодно в регионах, производящих корма.
Почти всё фермерское мясо уходит к рестораторам. Как и та дичь, с добычей которой в республике всё благополучно. Цена на фермерское мясо немалая, и не каждая семья может его себе позволить. Кроме того, надо за ним самому на ферму ехать, да и покупать не кило, а немаленькую часть туши. Поэтому мясо, в отличие от молока и рыбы, жители Карелии покупают неместное.
Ксюша, у нас будет поле клубники
Самыми простыми овощами, которые можно вырастить на карельской каменистой почве, местные фермеры обеспечивают республику на 25-30 %. И, опять же, как уверяет министр, так было всегда:
— Нет возможностей. Производительную технику не используешь. Мелкоконтурные поля. И в любом случае в цене местный картофель проиграет южному. Там трактор, шириной тридцать метров, может ехать по прямой полтора часа. Такие поля. Хотя, местный фермерский картофель спросом пользуется. Но его немного. А вот семенной картофель лучше на севере выращивать. У нас вредителей меньше.
Еще Лабинов разделил овощеводческие хозяйства на примитивные и прогрессивные, с элементами индустриализации.
В прогрессивном мы побывали. Пока ждали хозяйку успешного хозяйства, разглядывали капустные поля. Прямо выставка достижений народного хозяйства… кочан к кочану, все сочные да мясистые. Вдруг появилась тоненькая девчонка в толстовке. Я подумала – из работниц. Оказалось – хозяйка.
Два образования – экономическое с юридическим. В деле своём – как рыба в воде. Всё до тонкостей знает и умеет. Когда-то папа сказал дочери-школьнице: «Ксюша, у нас будет поле клубники». Ксюша решила, что это круто! Но потом всё свободное время приходилось проводить в этом самом поле. А когда выросла, без него уже не смогла.
Сейчас в хозяйстве Ксении Сосункевич 55 гектаров картофельных полей и 5 гектаров – клубничных. Клубники в этом году собрано 18 тонн. Картофеля выращивается около 1500 тонн ежегодно. Это приоритетное направление бизнеса, потому как риска меньше. С клубникой сложно. Погода непредсказуема, как и результат. Но бросать этот бизнес семья не собирается. Кило картошки и кило клубники по цене сильно отличаются. И ягодную выгоду никто не отменял.
Есть в хозяйстве поля с капустой, свеклой и морковью. Но их немного.
Наука далека от полей
Семья Сосункевич выращивает картофель как продуктовый, так и семенной. Реклама бизнесу не нужна. Розничные сети принимают с удовольствием. А когда товар заканчивается, сами звонят и просят о следующей партии, потому как покупатель требует именно эту картошку.
Остальное продают частникам. Покупатели как новые, так и постоянные. Приезжают прямо в хозяйство. У фермеров свои хорошие круглогодичные хранилища.
Могли бы и больше выращивать. Это надежный бизнес. При наличии техники на 50 гектаров нужно всего семь работников. И урожайность можно поднять, применив современные методы. Да есть проблемы. С семенным материалом, например.
— Наука далека от полей. А получить субсидию от государства можно, если картофель районирован и опробован, и в реестр включён. В реестре том тысячи две сортов, всё немецкие да голландские. Из них в России десять сортов… от силы выращивается, — разводят руками Сосункевичи.
С землей тоже проблемы. Она есть, но получить мало-мальски приемлемую невозможно. Ксения считает, что власти уже пора решить земельные вопросы. Если не решат, уже подумывает, что переведёт хозяйство на клубнику. Потому что корчевать лес, предлагаемый под поля, не собирается. И долго, и дорого. А клубника – товар прибыльный. И уже знакомый. Да и спрос на него огромен.
— Все лето, — смеется фермерша, — приезжают и звонят люди с двумя вопросами. «Ксюха, клубника есть? А ты замуж не вышла?»
Система полива по цене крыла самолёта
Клубника, кстати, очень вкусная. Расходится и по сетям, и по пекарням, и по частникам. Сортов в хозяйстве много: от скороспелых, до поздних. Нам привелось попробовать «Мальвину». Я – не большой любитель этой ягоды, но тут оторваться было невозможно.
Каждый новый сорт три года тестируют. Поля проверяют на вирусы и патогены. Чтобы как у бабушки, в деревне. Естественно, никаких ГМО. Консультировали предпринимателей финны, посадочный материал из Нидерландов.
Сосункевичи делают всё, чтобы свести клубничные риски к минимуму. Самые первые в республике ввели особую туннельную систему полива. Теплицы новые возводят, английские. Именно возводят, потому что они огромны. Вместят 56 000 клубничных саженцев. Только вот…
Из-за коронавируса лишь в мае теплицу привезли. И монтажников не впустили. В результате мы полтора месяца сами собирали. А так бы нам за две недели собрали. Зато на будущий год от погоды мы уже не зависим, — победно улыбается Ксения. – К тому же ведь теплицы – это не только для растений отлично! Это и работники в комфорте. Сейчас-то и в дождь, и при холодном ветре работаем.
Я тут в Нидерландах была. Сорок гектаров теплица с перцами. Молодежь там на велосипедах разъезжает — довольные. Нам бы так!
И тут же снова заходит разговор о проблемах. О запчастях и технической поддержке, удобрениях, средствах от болезней, таре, которых, порой, днем с огнем. Нет специальных магазинов для фермеров в Карелии. И приходится мотаться в Питер да Финляндию.
— А когда ввели ограничения на ввоз товаров… и Финляндия перестала спасать. Система полива мне по стоимости вышла… как крыло самолета!
Но что интересно, молодая девчонка, тянущая непростой бизнес, о проблемах рассказывает, не жалуясь и причитая, без нытья. А наоборот, с юмором и хитрой улыбкой. Она знает все нюансы правил игры и сам расклад, и все мухлевки водящего. И ей в удовольствие – пройти до финиша без потерь и победить.
Из Питера в чащу
Еще одна девчонка-предприниматель удивила меня в Карелии – Вита Чёрная. Когда нас повезли в лес на фабрику чая и косметики, напряглась. Решила, что будет некая неудобоваримая кустарщина. И сильно ошиблась. Вита, у которой улыбка не сходила с лица, без умолку и взахлеб говорила об их с мужем предприятии, как тот ручей, возле которого можно сидеть, не отрываясь. Слушать, смотреть, удивляться.
Подумала… вот прямо вся такая местная, и лес этот свой корабельный любит, и травинка каждая ей как родная. И снова ошиблась. Из Санкт-Петербурга сюда приехала. Прямо в чащу. Любовь… однако.
Муж, Александр Столяров, занимался разведением ездовых собак, турами по Карелии. В какой-то момент производством мыла по старинным рецептам решил заняться. С Витой на каком-то семинаре встретились, когда мыло уже варилось, но бизнес скрипел по всем швам. Друг другу приглянулись. А она в его документацию опытный экономическо-юридический взгляд кинула и решила, что спасать парня надо, а то налетит на такие камни…
И взяла дело в свои руки, переехала из уютного кабинета в прямом смысле под сосны. Поначалу было страшно. Адаптировалась. Мама, прибывшая в гости в первый раз, сбежала в Питер через три дня. Потом тоже привыкла.
Сенокос семейство не одобрило
Теперь в лесу стоит небольшая усадебка, где, собственно, и жилье, и производство. Есть несколько работниц, у которых лес поделен на участки, и они собирают на них мхи, ягоды, хвою, травы. Всё в нужное время. И свои участки берегут, потому как собираются пользоваться ими годами.
Работают и на туриста, поставляя продукты в туристические лавки, и на интернет-покупателя. Открыли свой магазин. Для косметической линии специально приглашали технолога — кандидата биологических наук с медицинским образованием.
У бизнеса есть риски. Нюансов много. Натуральный продукт имеет очень короткий срок годности. И выпускается маленькими партиями. Но спросом на свой товар предприниматели сейчас не обижены. О них узнали, им поверили.
И производство безотходное выходит. Никакого ущерба природе. Вита просветила, что для выпуска натуральной косметики практически не существует спецоборудования. Процесс почти полностью ручной. Все чаи, кремы, скрабы, сыворотки, шампуни и так далее фирма продает без платной рекламы. В планах ребят запуск новых косметических линеек. В том числе специально для спортсменов.
Прежде чем заняться чаем, сначала искали по всей Карелии бабушкины рецепты. Травяной чай при сушке в 40 градусов получается зеленым, при 200 – супернасыщенным и ароматным. Листики нужны только верхние, самые нежные и полезные.
Собирают их только жители местных деревушек. Попытались однажды на эту работу из Петрозаводска людей пригласить. Так те скосили траву под корень, а потом начали нужное выбирать. Семейство предпринимателей эту методу не оценило.
Полосатые у Эйно не для заработка
Семейный бизнес Эйно и Елены родился четыре года назад. Причиной стала любовь Эйно к мёду. Любовь полыхала, а объекта обожания не было. Подделок полно, а настоящего продукта не сыскать. Вот и завели своих добытчиков. Теперь уже 70 ульев в хозяйстве.
В начале лета вывозят жужжащую стаю в лес на первые цветения. Первыми зацветают малина и брусника. Потом идет иван-чай. Но редко год в этих широтах выдается урожайным для мёда. Иван-чай, к примеру, дает медоносный нектар лишь при 18 градусах и выше. А когда в июле +6 и дождь… какой уж тут взяток.
Поэтому больших пасек в Карелии немного. И под маркой карельского мёда чего только не продают. В лучшем случае это мёд, закупленный у южан.
А вот настоящий карельский мёд безо всякой химии.
— Сельхозполей, которые надо обрабатывать пестицидами, в Карелии просто нет, говорит пчеловод Эйно.
Он, действительно, пчеловод. Мне показалось, что полосатые у него не ради заработка. Рассказывает о них, как о родных. И так же заботится. Весенний мед, как другие, не отбирает.
— Весенний мед нужен, чтобы семья развивалась. И пыльцу оставляем. Это же белок – протеин, — разъясняет нам пасечник.
Нет, он бы и не прочь на меде подзаработать. Но пока с торговлей неважно. Прополис немного собираем и продаем. Но спрос невелик.
— Мед продаем по знакомым. По магазинам совсем чуть-чуть. И в интернете за полтора месяца пока ни одного заказа не получили. Один раз телевидение накануне медового спаса прибыло. Оператор банки с медом случайно снял. А там все данные. Вот тогда на следующий день заказы посыпались.
Хотя, огорченным, сообщая нам о малопродвигающемся бизнесе, Эйно не выглядит. Туристов на рыбалку возит. И другие халтурки есть. А, главное, пчелы ему любимый мёд приносят. К тому же медоносы попались миролюбивые. За четыре года никого из деревни ни разу не покусали.
Несмотря на это, меня для съемки таки обрядили в спецкостюм. Но, как и говорили хозяева, ни одна пчела с враждебными намерениями ко мне не подлетела. Хотя снимала я, надо сказать, в опасной близости, беспокоя и даже нервируя семейства. И было страшновато. Впервые я так с пчёлами запанибрата.
Вот интересно, а какой мёд вкуснее… от добрых или от агрессивных пчёл?
И березовые конфеты на десерт
А еще заставила меня Карелия вспомнить любимый сок детства – березовый. Два мужика, Михаил Вярчиев и Роман Слесарев, которые ни к соку, ни к березам вообще никакого отношения не имели, а занимались наоборот… лифтами, решили этот продукт не просто возродить, а еще и модернизировать.
Началось всё с болезни дочери Михаила. Аллергия ребенка замучила. Начал читать литературу о том, что помогает в таких случаях. И наткнулся на березовый сок. Сок ребенку помог. А в литературе отыскался еще целый список болезней, при которых березовый сок полезен.
Обмен веществ улучшает, иммунитет повышает, работу желудка налаживает. Рекомендуют его и при болезнях крови, и при ангине с пневмонией. А уж сколько в нём всего полезного… и не перечислить. И предки наши об этом знали, и напитки разные из него готовили.
В интернете нашлась и технология изготовления березового сиропа, который можно хранить долго. Потом откуда ни возьмись появилась книга 1935 года издания, где необходимое оборудование подробно описано. Попробовали. Первую партию употребили сами. Понравилось. Тогда решили в свободное от лифтов время заняться этим делом серьезно и на продажу.
Сдали образцы на исследование. Оформили документы. И получили сертификат. Полгода процедура заняла. А теперь у них уже и знак качества «Сделано в Карелии» имеется. И пошел в народ экологически чистый и полезный продукт. Правда, очень дорогой. Но и процесс сложный и трудоемкий. К тому же, на один литр сиропа уходит 150 литров сока. А человеку надо не более нескольких капель в день.
Собирать сок можно лишь 2-3 недели в году. Мужики уверяют, что березам от потери сока и дырочек в стволе вреда никакого. А у людей есть стимулятор иммунитета.
Но из-за дороговизны покупают его в основном столичные туристы, как карельскую экзотику. Михаил же с Романом на достигнутом останавливаться не собираются. Подумывают о расширении бизнеса. Например, о выпуске конфет с полезным березовым сиропом.
Они давно туристический поток на себя оттянули
Такое вот случилось путешествие по Карелии. Кроме удивления и белой зависти поселился внутри лобзик. Который выпиливает по живому вопросы. Почему у нас-то всё не так? Край тоже рыбный, дичи полно, как и ягод с грибами. В традициях, в том числе и кулинарных, потонуть можно. А ни одного достойного ресторанчика на тему.
Про экзотические предпринимательские идеи уж молчу. А про перерабатывающие производства хочется предметно говорить с разными министерствами. Почему в Карелии они открываются, а у нас наоборот?
И еще одна тема из головы не выходит. Соловки Карелия давно позиционирует как свои. И на картах местных так рисуют, и в гостиницах святые острова как Карельские представляют. Поморскую кухню и обычаи уже тоже взяли на вооружение. Потому как и у них поморы, хоть и немного, но имеются.
Они уже давно туристический поток на себя оттянули. Потому что есть что предложить. И продолжают оттягивать. В ближайших планах карельского правительства усовершенствование и благоустройство путей подвоза туристов: железнодорожных, автомобильных и даже воздушных. Сеть малой авиации взбодрить хотят.
И еще вот такие планы: разработка межрегионального турпродукта, включающего в себя маршрут «Кижи-Валаам-Соловки», проработка вопроса по созданию и продвижению международного водного круизного маршрута вдоль побережья Скандинавского полуострова (Норвегия) до г. Архангельска и далее, через Беломорско-Балтийский канал-до г. СанктПетербург.
Это выдержки из официального документа «Перечень основных мероприятий, направленных на решение выявленных проблем в Республике Карелия с указанием дополнительного финансирования».
И сделают ведь, как задумали.
Фото Елена Доильницына.
