Пётр Васильев о митингах, деньгах и Скубенко, который ни за что не голосует

Северодвинцы продолжают настаивать на отставке градоначальника Игоря Скубенко, губернатора Игоря Орлова и прекращении разработки мусорного полигона в Рикасихе. Мы уже рассказывали, как собравшиеся на многотысячной акции протеста скандировали эти требования в едином порыве. Но изменится ли что-то с уходом этих людей, какие альтернативные предложения поступают местным властям со стороны протестующих, о деньгах, градоначальнике, который ни за что не голосует, и где под Северодвинском можно хранить даже ядерные отходы в интервью нашему корреспонденту Владиславу Корелину рассказал организатор северодвинских митингов Пётр Васильев.

— Какие площадки вы рассматривали для проведения митинга 24 февраля?

— Только ДК «Стройки». Нам предлагали на Бульваре строителей, но место плохое, туалетов рядом нет, остановки очень далеко. Крайне неудобно, многие пенсионеры звонили, писали, что не придут на митинг, потому что далеко идти. На Победы, 8 нам предлагали, там ещё меньше места, чем на Бульваре. Там открытые канавы, ямы какие-то нарыты. Предлагали даже у морга, где справа больница, слева – больница, прямо – роддом. Но мы настояли на ДК «Стройки».

— Прокомментируйте ситуацию с КАМАЗами, гружёными, по вашим словам, грязным снегом.

— Союз садоводов узнал, повезут самосвалы с грязным снегом, который убирают с дорог именно на площадку для митинга. Им дан был приказ захламить эту площадку. С утра трактора администрации Северодвинска почистили площадку, а к вечеру администрация Северодвинска дала приказ везти с Архангельского шоссе грязный снег сюда.

— И что было дальше?

— Я приехал на место, перегородил площадку своей машиной, попросил мужчин подъехать сюда. На помощь прибыло коло пятидесяти-шестидесяти машин. Потом КАМАЗы приехали со снегом, я переговорил с водителями: они планировали сюда ввозить много снега. Попросил их развернуться и на помойку везти снег, но только не сюда. Люди не знали, что здесь планируется митинг. Соответственно, когда они об этом услышали, сели в грузовики и уехали.

— Сами водители КАМАЗов вам сказали, что это приказ администрации?

— Да. Есть записи на диктофон, есть видеоматериалы, всё засняли. Приезжала полиция, приезжала «Скорая помощь», мы их не вызывали, они самостоятельно приехали.

— Подтвердить вы это можете?

— Конечно. По крайней мере, записи диктофона слов водителей, где про заказ именно от администрации Северодвинска.

— Игорь Скубенко недавно опубликовал пост на своей личной странице ВКонтакте, где попросил вас публично отчитаться о собранных средствах на проведение митингов. Вы готовы выполнить его требование?

— Мы отчитаемся. На сегодняшний день собрали около девяносто тысяч рублей, это за весь промежуток времени. Стоимость аппаратуры от тридцати до тридцати пяти тысяч. Листовки, баннеры печатали за свои личные средства. В ближайшее время материалы будут предоставлены для публикации. Люди нам жертвуют по двадцать рублей, по тридцать рублей, нет гигантских сумм. А Скубенко, думаю, эти посты пишет только от злости, потому что чувствует свою вину. Потому что все его умыслы, они выползают наружу.

— Также Игорь Скубенко опубликовал фотографию официального ответа на ваше приглашение лично поучаствовать в митинге, где было сказано следующее: «Обсуждение данных вопросов на митинге считаю непродуктивным. Вместе с тем готов к конструктивному диалогу с любыми общественными объединениями в любом формате». Вы готовы пойти на его предложение?

— Дело в том, что у Скубенко мы встречались часто. Также был в общественной комиссии в Архангельске на той неделе. Он единственный, почему-то из всех, не голосовал ни за что. Ни против, ни за, ни воздерживался. Просто не голосовал. Что очень странно. Мы встречались и у губернатора, и в кабинете у Скубенко. Никакого конструктива не было: Рикасиха будет. Мы представляем им три варианта в трёх разных городах для мусороперерабатывающего комплекса. Мы предлагаем худший вариант, если уж для агломерации создавать большой полигон, сделать чуть дальше Куртяево. Там грунты позволяют хранить ядерные отходы. Расстояние тридцать-тридцать пять километров от будущего полигона – это ничто. Просили пробу грунта. Услышали: «Дадим!». Не дали.

— И всё же вы готовы на диалог?

— Если после этого митинга вызовут к главе города Северодвинска, к губернатору Архангельской области, я сяду в машину и поеду. Я всегда готов к диалогу. Никогда не буду говорить, что я к ним не пойду. В любом случае приеду, и будем беседовать, потому что вопрос этот как-то должен решаться.

— На митингах звучат требования: «В отставку Скубенко! В отставку Орлова!» Что изменится, если они уйдут в отставку?

— Если придёт новый губернатор, новый мэр, он будет знать, что предшественника всё-таки сняли с должности. Именно после митингов сняли. Я лично уже не вижу главой города Северодвинска Скубенко. Не вижу губернатором Архангельской области Орлова. Я вообще противник всех этих митингов. Я везде, всегда писал, что против митингов. Но я переступил через свои принципы и вывел народ на улицы. Я знаю, что это на вред, на самом деле.

— Я заметил, тут две девчонки были маленькие, с плакатами. На ваш взгляд, допустимо ли с этической точки зрения вовлекать детей в политическую деятельность?

— Я считаю, да. Это не политическое действие, это борьба за жизнь и здоровье. Мама их подошла ко мне, обняла, сказала: «Слушайте, у нас там дачи. Так лучше пусть они на митинге будут, чем у этой помойки жить». Понятно, что многим оставить не с кем детей, а сходить на митинг хочется. Многие пришли с колясками. И ветераны войны здесь были. Люди-то за себя борются.

Фото из группы «Нет — свалке в Рикасихе!»