Краснокнижный сип, со сбившимся навигатором, не может покинуть Архангельск
Рассказанная нами история с воробьем-найденышем вызвала много комментариев. В большинстве своем добрых. Хотя, были и другие, утверждающие, что никому это неинтересно. Но мы писали вовсе не для интереса, или самопиара, а затем, чтобы люди, подобравшие гибнущую птицу, понимали – мало где в Архангельске помогут попавшему в беду дикому пернатому. Чтобы знали, куда обращаться в поисках поддержки и совета. Чтобы не мыкались, как мы, по просторам интернета. Ведь бывает, что счет идет на минуты. Поэтому, как и обещали, даем продолжение истории.
Ушла гулять… с козами
Крохотная воробьиха Дорожка поселилась в «Центре помощи дикой фауне Архангельска [МАТА-МАТА]». Коробку поставили рядом с клеткой, в которой носился, как угорелый, взрослый воробей с перевязанным крылом. Но поселилась ненадолго.
Этим же вечером руководитель Центра Елена Фокина забрала воробьишек к себе домой. Потому что кормить Дорожку и давать ей лекарства надо по часам, и ранним утром, и поздним вечером. О здоровье справляемся каждый день. У птицы всё в порядке. Идёт на поправку. Но о возвращении в дикую природу пока речи не идет. Непонятно, как срастётся лапа.
А мы, воспользовавшись случаем, конечно же, напросились на знакомство с обитателями и на разговор о Центре. В этот день не получилось, договорились на другой. Когда в назначенное время явились, нас попросили подождать, потому что Елена ушла гулять… с козами. Но только мы решили оглядеться, как честна компания с прогулки возвратилась.
Оторваться от процессии не было мочи. Я даже забыла про фотоаппарат. К крыльцу шествовали чистенькие козы, за ними Елена с сумкой челнока, набитой травой. Весь парадокс ситуации был в том, что картинка была… будто составлена из видео разных эпох. Козы и пейзаж из глубины веков, сумка из конца 90-х прошлого века, а пастушка из суперсовременности: классической красоты красавица, в дредах и пирсинге.
Клевер… потому что лапы только три
Когда Елена повела нас по своим владениям и начала рассказывать про питомцев, стало понятно, что этот центр для неё – не дополнение к какой-то обычной жизни, а сама жизнь и есть. За каждого, от маленькой черепашки до огромного сипа, у нее своя боль и забота. И она это не бросит не по каким-то высоким убеждениям, просто понимает, что вот этот, созданный ею мир – их единственное спасение. Коза, кстати, тоже найденыш.
Елена не считает себя героем или борцом за права животных, просто ежедневно буднично их спасает. Собирая деньги (Центр существует лишь на пожертвования), договариваясь с людьми, ежедневно обращаясь к нам со страниц социальных сетей с призывами: быть милосердными и гуманными.
Но мы не слышим. Иначе, не было бы в здешних вольерах лис с отстреленными лапами, испуганных енотов, купленных по дурости, черепах, брошенных за ненадобностью в Двину.
— Вот тут у нас два лиса. Мальчишки, — рассказывает Елена, открывая дверь небольшого вольерчика. — Оба из Устьянского района. Один к нам попал по дурости людей. Маленького лисёнка забрали из норы, выкармливали молоком. И рос он с собаками.
Но лисёнок вымахал, и поняли, что это дикое животное, со своим характером, от него пахнет. Стали избавляться. Он начал ходить по рукам по деревням. Кто-то брал, потом отказывался, другому передавал. И так через четвёртые руки он попал к нам. Зовут Гоша. Привык к людям, его выпустить нельзя. Будет питаться на помойках или клянчить еду на трассе.
А это – Клевер. Потому что у него только три лапы. Функционируют лишь две. Благо хоть по диагонали, и он ходить может. Одну лапу отстрелили. Во второй была дробь, сустав поврежден, Клевер на неё не наступает. Тоже не выпускной, конечно.
Так и обосновался у нас, с прошлого лета.
При этом Гоша, который жил в людях, даже не пытался подойти к нам. Нет у него больше доверия к человеку. Может подумал, что эти добрые люди тоже задумали кинуть его в чужие руки. А любопытный Клевер сразу решил подобраться поближе, чтобы понять, какого мы роду-племени.
Маруся может и цапнуть
Третий обитатель вольера — енотовидная собака Маруся – завидев нас, сразу набычилась и насторожилась. Но, поняв, что угрозы от нас нет, принялась сверлить незнакомцев своими чудесными гранатовыми глазами.
— Когда-то люди выкупили её с пушной фермы, опрометчиво решив сделать домашним питомцем, но вскоре осознали, что содержать дикое животное не очень приятное занятие. Её невозможно, как кошку или собаку, приучить к лотку. Она своенравная, может и цапнуть. Стали её продавать. Мы побоялись, что её могут купить охотники для притравы. Выкупили. Живёт у нас давно.
В другой комнате у нас ещё два енота сидят. Им пока не сделан вольер. Их тоже купили через интернет, привезли из Краснодарского края, якобы они ручные. Насмотрелись милых видео в сетях, мультиков детских. Завели. А потом быстро поняли, что это такое. Они, скорее всего, так же выращены на пушной ферме, но абсолютно не ручные. Поэтому от них тоже отказались.
Еноты, конечно, нервные. Сами всего боятся, могут порычать. Наше первое знакомство началось с укуса в переноске, сразу же. Палец мне укусил. Между собой из-за еды могут погрызться, выясняют отношения.
У них есть имена — Тимон и Пумба, потому что они останутся в приюте. Мы не даём имён, если животное после реабилитации можно будет выпустить. Чтобы не привязываться к совершенно диким животным.
Думают, что у неё спячка. А на самом деле она умерла
Из экзотики в Мата-Мата только черепахи. Однажды приютили игуану. Она заползла к кому-то через балкон. Ошалевшие архангелогородцы вызвали спасателей, Спасатели позвонили в Центр.
Про безответственных владельцах черепах Елена может говорить только возмущенно.
— Черепахи бесконечные, бедные. Все их выкидывают, а потом животные обнаруживаются то в Северной Двине, то ещё где… Заводят маленьких черепашек с пятирублёвую монету. Мы всё время рассказываем людям, предупреждаем: не покупайте, почитайте сначала. А они вырастают до 25-30 сантиметров. Им нужно оборудовать террариум, создать условия, специальное оборудование требуется. Они уползают и засыпают где-то под батареей. Хозяева думают, что у неё спячка. А на самом деле она умерла.
Дыра в голове, мозги торчат — а выживают!
В следующем помещении воркование, птичьи крики и шорох крыльев.
— Тут у нас целая туча голубей. И это ещё не все. Нам их носят и носят, каждый день. Благо, они очень живучие птицы. Часто смотришь на него, думаешь, что не жилец, ведь дыра в голове, и мозги торчат. Но птица выживает и начинает летать. Тогда выпускаем. С голубями намного всё проще.
— В ветклиниках голубей не принимают…
— Не принимают, желания особого нет. Хотя могли бы как-то помогать. Тянется это с советских времён. Мол, голуби — летающие крысы, переносчики заболеваний, хотя на самом деле… Мы вот с ними контактируем достаточно тесно, оперируем, но ничем ещё ни разу не заразились.
В коридор с улицы то и дело впархивают голуби. Елена смеется:
— Вот прилетают. Уже выпущенные, и не знаем, как от них отделаться. Чувствуют себя здесь хозяевами. Да и тут им не проблема еды найти.
Живут в Центре и два красавца осоеда.
— Осоеды — хищники. В природе, в Африке, они разоряют гнёзда насекомых, едят ос, пчёл, потому и осоедами называются.
Один поначалу был абсолютно ручной. Непонятно, как они вообще в лесной среде выживают, если его сложно заставить охотиться на мышку или перепёлку. Для него это — друг. Пока не умрёт — для него это не еда. Он любит бананы, овощи, фрукты всякие. Такая вот странная хищная птица.
— А у нас они откуда?
— Перелётные. Летом прилетают наших ос клевать.
— И какова их судьба?
— Один выпускной, но он не может никак перелинять. Выпустить с плохим оперением нельзя. Его нашли умирающим вблизи Архангельска в прошлом году. Он не улетел, а уже похолодало, пришлось оставить на зиму. А у второго всё печально. У него не хватает кисти крыла. Нашли тоже при смерти в Котласском районе и привезли к нам.
Еще у нас дрозд тут. Он не выпускной, голень сломана.
И целый загон чаек разномастных и разновозрастных. Думаю, что за последние дни в загончике стало не протолкнуться. Штормовой ветер много птиц покалечил.
Я за эту птицу головой отвечаю
— А там сип сидит, знаменитый. Его в прошлом году нашли в окрестностях Архангельска.
Поворачиваюсь и вижу за сеткой громадину, раскинувшую двухметровые крыла, чтобы взлететь. От неожиданности отшатываюсь.
— Он стрессует, когда на него смотрят. Дикая птица, что с него возьмёшь. Боится. Еду даже срыгивает, бывает. У нас такие не водятся, видимо, сбился навигатор. Они парой мигрировали далеко на север. Случается и такое.
Надо выпускать. Он же краснокнижная птица, его даже недавно снимали в Матчньюс, по-моему. Но у нас нет денег, чтобы везти птицу в Крым или на Кавказ, в ареалы обитания. Мы уж посчитали, если на машине, только на одно топливо уйдёт больше 40 тысяч. Да не одни сутки ехать. И надо колотить специальный транспортировочный фанерный ящик. В любой клетке он оперение попортит.
Я за эту птицу отвечаю головой. Если с ним что-то случится… вплоть до уголовного наказания. С нас государство только требует, а помочь никак не хочет.
Магазин закрыли. Стали заниматься спасением
— А с чего эта вся ваша головная боль началась?
— У меня был зоомагазин, в Архангельске. Специализировались на аквариумных рыбках. Пытались эту культуру в Архангельске развить. В какой-то момент нам стали приносить отказных разных животных. И у порога оставляли, и просили забрать, и больных тащили… по-всякому бывало. У нас с ветеринарией в городе сложно. Птиц, рептилий лечить не умеют. Специализируются на кошках и собаках, в основном, да на коровах с лошадями.
Нет в городе ни врача-орнитолога, ни герпетолога, кто бы в этом разбирался. Начали сами разбираться, учиться.
— Откуда же птицы появились?
— Ну, например, ситуация, как у вас. Вы нашли птицу, обращаетесь везде, а вам отказывают. В итоге, приходите к нам. Мы — как последняя надежда. Так и стали обрастать птицами.
Пошёл просто вал, и мы в какой-то момент поняли, что всё, что мы зарабатываем в этом магазине, на этих животных и тратим. Всю коммерческую деятельность свернули. Стали заниматься спасением животных. Не берем только кошек и собак. Для них есть другие приюты.
— На что же живет ваша семья?
— Муж есть, зарабатывает. Мы не шикуем, живём практически на подножном корме. Порой бывает, что и за квартиру нечем заплатить, но это всё мелочи жизни.
— Не ворчит?
— Привык уже. Он и в приюте помогает, вольеры починить, клетку поправить. В свой выходной приходит. У нас же и дома филиал. Всегда в ванной кто-нибудь живёт, на балконах, в клетках всяких.
— Елена, а вы такая идейная защитница животных?
— Конечно. Да я просто экологист. Расстраивает, что у нас леса горят в Сибири, возмущает, что мусорные полигоны собираются строить. Мне всё это не безразлично. И на Шиесе я была зимой, в тридцатиградусные морозы.
Они все делают сами. Но без помощи не обойтись
По двору, за заборчиком бродят куры и петухи, выздоравливающие чайки, гордо шагает спасенный когда-то лебедь. И все это огромное хозяйство держится на нескольких добровольцах.
— Всё время тратится на кормление, уборку, лечение, на ответы на звонки, на консультации людей днём и ночью, — говорит Елена.
И надо все это как-то содержать. Всех кормить, поить, лечить, ухаживать за каждым. Платить за этот покосившийся домик в Соломбале. И средства, и лекарства, и корм все от добрых земляков приходит. Не в тех объемах, в которых требуется, но рады каждой копейке, каждому килограмму крупы, или рыбы.
— Лечение ведь удовольствие дорогое… Мы всё сами делаем, и операции птицам, и животным, редко в клинику обращаемся. Газового наркоза в городе нет, а другой птицы не переживут. Делаем под местной анестезией.
Всегда требуется какая-нибудь еда. У каждого человека наверняка найдётся в доме то, что ему уже не нужно. Ревизию можно в холодильнике, по шкафам сделать. Старые макароны, крупы, хлопья несъеденные. Всё пригодится. У нас такое хозяйство, что съестся всё. Яйца, даже яичная скорлупа, её мы птицам даём, как источник кальция. Для нас — это праздник.
Овощи, фрукты, мясо, рыбу… всё едят. Любые собачьи и кошачьи корма. И птичьи и хомячьи. И кроличьи. Тут такое разнообразие животных, что нельзя назвать один какой-то пункт. Творог обезжиренный птицы клюют. Но если не обезжиренный — тоже не страшно, есть другие звери, съедят. Еноты с удовольствием слопают.
Всякие сухофрукты, ягоды сушёные, замороженные. У кого-то лежат без дела, несите.
Адрес и весь спектр разнообразных нужд можно найти на сайте Центра помощи дикой фауне Архангельска[МАТА-МАТА]: https://vk.com/mata_mata.
А главная проблема и забота Центра – новый дом для животных. Это помещение скоро пойдет под снос. И, если не найти подходящее здание, то животные могут остаться буквально на улице.
P.S.
Нужны средства на спасение лисы
На днях в Центр привезли лисичку из Устьянского района с разорванной капканом челюстью. Челюсть в плохом состоянии, с момента травмы прошло три недели. Идет некроз, отмирает оторванная часть нижней челюсти.
Вчера лиса была на приеме у лучшего в Архангельске хирурга, и все опасения подтвердились, необходимо удалять почти всю нижнюю челюсть, вычищать сохранившиеся ткани и формировать пасть. Пластическая операция по сути.
Лиса активна, не смотря на травму. Аппетит как у здорового животного, но, конечно, приходится размельчать пищу и постоянно ухаживать за больной челюстью.
Операция назначена на 10 августа. Ориентировочно общая стоимость операции — 10 000 руб. Если, конечно, не выявится никаких дополнительных сложностей.
Для поддержки Центра помощи диким животным открыта карта сбербанка 4276040013205047 привязана к номеру 89523035546
карта Tinkoff 5536913752524112
Яндекс.Деньги: 410015964926625
QIWI кошелек на номер +79523035546
paypal — matatomata
